И как раз повторила «Кора мертва», когда дверь в буфет отворилась и вошла Летиция Морли. А за ней — красивый, мальчишеского вида молодой человек в поношенном светло-коричневом дождевике и с чопорным черным котелком в руках.
— Вот, пожалуйста, мисс Маунт, — сказала Летиция, протягивая видавшую виды серебряную карманную фляжку. — Гарета Найта. Боюсь, шотландское виски, а не коньяк, но оно вполне сойдет. Глотните.
— О! Благодарю вас, дорогая, вы очень-очень милая девочка.
Эвадна отвинтила крышку, поднесла фляжку к губам и сделала длинный булькающий глоток. Почти немедленно на обеих ее щеках проступила краска.
— А-ах! — вздохнула она. — В самый раз.
Почувствовав, что момент благоприятен, оплащенный молодой человек шагнул вперед и почтительно обратился к старшему инспектору:
— Мистер Трабшо, сэр?
— И что? — Трабшо бросил на него проницательный взгляд. — Извините, мне, как будто, следует вас узнать…
— Ну, я вас, безусловно, узнал бы где угодно, — сказал молодой человек с неуверенной улыбкой, его беспокойный кадык подскакивал вверх-вниз, — даже хотя мы не виделись чуть не пятнадцать лет. Я Том Колверт.
Трабшо прищурился на него.
— Да, конечно же! Регулировщик Том Колверт. Вернее — приношу извинения — инспектор Томас Колверт, уголовная полиция Ричмонда, как я читал. Поздравляю, малыш!
Молодой полицейский кивнул, застенчиво покручивая свой котелок.
— Спасибо. Своим успехом я обязан вам больше, чем кому-либо. И, позвольте сказать, сэр, просто потрясающе, как за все эти годы вы ни чуточки не изменились.
— Почему-то я думал, что вы обязательно это скажете, — ответил Трабшо с сардонической улыбкой.
— Но почему?
— Да без всякой причины. Без малейшей. Так вам поручили и это дело тоже, а?
— Тоже?
— Ну, я читал, как вы расследовали пожар на вилле Аластера Фарджиона в Кукхеме, а вот теперь вы тут.
— Так вы про это дело слышали?
— Не просто слышал, но и следил за ним со всем вниманием, даже въедливее, чем вы могли бы вообразить.
— Ну, сэр, представлялось только логичным отдать и это дело мне. Не то, что по-нашему между ними есть какая-то связь, за тем исключением, что Фарджион, как, думается, вам известно, предполагался в продюсеры фильма, который они сейчас тут снимают.
— В режиссеры, — сухо сказал Трабшо.
— Что-что?
— Положитесь на меня, Том, мой мальчик. В режиссеры, не в продюсеры.
— Спасибо, сэр. Как вижу, вы освоили их арго.
— И еще как! Видите ли, я проводил здесь день с… — он обернулся к Эвадне, — с известной писательницей детективных романов Эвадной Маунт.
— Ах да, конечно! — с сердечной теплотой сказал Колверт, пожимая ей руку. — Очень рад поддержать знакомство с вами, мисс Маунт. И позвольте выразить глубочайшее сочувствие. Я знаю, Кора Резерфорд была вашей давней подругой.
— Поддержать знакомство с ней? — сказал озадаченный Трабшо. — То есть как это?
— Или вы забыли, Юстес? — сказала романистка. — Когда мне захотелось пригласить вас сюда, именно мистер Колверт был столь любезен, что снабдил меня вашим домашним адресом.
Прежде чем Трабшо успел ответить, Колверт, сумев подавить улыбку, услышав крещеное имя старшего инспектора, объяснил:
— Да-да, сэр. Я дал мисс Маунт ваш адрес. Я знаю, это не положено, даже когда дело касается отставников вроде вас, но она настаивала, что вам будет приятна весточка от нее, и я полагал…
— Ничего, ничего, — отозвался Трабшо благодушно. — Честно говоря, я-таки был крайне рад. К несчастью, то, что началось так приятно, теперь обернулось кошмаром.
— Да, хуже придумать трудно.
— Так ее отравили, я полагаю?
— Все указывает на это, сэр. Конечно, доктор только сейчас приехал, но и он не сможет сказать нам ничего окончательного, пока не произведет вскрытие. Однако яд выглядит наиболее вероятным. Но вот какой именно яд, вопрос другой.
— Никакого остаточного аромата горького миндаля, я полагаю, — сказала Эвадна Маунт.