Их голоса стали удаляться, и спустя несколько минут оба снова появились в кухне. Шаул присел на корточки под окном и начал маленькой щеточкой сгребать осколки оконного стекла в пластиковый пакет, который затем аккуратно уложил в свой портфель.
— Видите, разбитое стекло упало внутрь, и взломщик собрал осколки, но не все. Он также пытался выпрямить решетку снаружи и вставить ее обратно на место. Где здесь мусорное ведро? — Он обернулся к Хильдесхаймеру, и тот указал на обычное место под раковиной.
Шаул поднялся на ноги, осторожно открыл дверцу тумбы под раковиной, вынул корзину для мусора и посыпал ее порошком:
— Лучшее, на что можно надеяться — отпечатки от перчаток. — Он указал на содержимое: — Стекло. — После этого, объявив, что при надлежащем освещении наверняка сможет найти следы от ботинок, направился на улицу к полицейскому фургону и вернулся с двумя большими фонарями, один из которых вручил Михаэлю.
— Давайте выйдем и поглядим, может, вместе найдем следы.
Цилла, не выходя, высунулась наружу. В саду заскользили мощные лучи света. Затем из дальнего конца сада раздался голос Михаэля: «Шаул! Шаул!» Через пару минут Шаул зашел в кухню и снова вышел, захватив свой большой черный портфель. Когда они возвратились, у Шаула в руках был слепок подошвы, который он гордо продемонстрировал Цилле со словами:
— Только сумасшедший может полагать, что ему удастся замести все следы после недели дождей, разве что он умеет летать. Взгляни на этот экземпляр!
Цилла с любопытством взглянула на отпечаток:
— Он что, какой-то особенный?
— Да нет, — ответил Шаул уже не таким торжествующим голосом. — От обычного спортивного ботинка. — Он положил слепок на стол в псевдодеревенском стиле. — Пусть просохнет. — И вытер руки одна о другую.
— Минутку, — неожиданно вмешался Хильдесхаймер. — Мне непонятна одна вещь. Кто бы это ни был, он взял ключ от входной двери из связки ключей, верно? Ключа от дома в связке не было. Тогда зачем ему понадобилось лезть через окно?
Все молчали. Первым, раздумчиво, как бы сам с собой, заговорил Михаэль:
— Прежде всего, в ее сумке не нашли никаких бумаг и ключей. Далее: мы приехали сюда, чтобы разыскать копию лекции. Наконец, ключа в связке не было. Мы не смогли найти ни копию лекции, ни списка пациентов, ни записной книжки, а теперь выясняется, что кто-то проник в дом через окно в кухне и постарался скрыть следы взлома. Вопрос — искал ли он что-то, кроме бумаг? Может, пропало еще что-нибудь ценное? — обратился он к Хильдесхаймеру.
Доктор покачал головой:
— Нет, на первый взгляд ничего. Картины очень ценные, но они все на месте. Однако мне кажется, вам следует спросить у членов семьи. Хотя я так и не понимаю, зачем кому-то вламываться через окно, если есть ключ?
Поколебавшись, Михаэль ответил:
— Не знаю. Могу только предположить: возможно, ключ не подошел, а преступник не смог по-другому открыть дверь. Об этом надо еще думать.
— Если бы исчезло какое-то имущество, если бы имелись обычные для ограбления признаки беспорядка, можно было бы допустить, что мы имеем дело с двумя не связанными между собой вторжениями, — сказала Цилла. — А так — полная бессмыслица, разве что в самом деле не подошел ключ.
Михаэль попросил Хильдесхаймера:
— Давайте для полной уверенности взглянем еще раз, все ли на месте.
Они вдвоем вышли в гостиную. Доктор обвел взглядом мебель, картины, ковер («ручной работы, китайский, стоит целое состояние»), статуэтки из слоновой кости, тоже очень дорогие. О двух написанных маслом картинах он сообщил, что это оригиналы, весьма ценные, и назвал имена художников, о которых Михаэль никогда не слышал. Инспектор спросил о драгоценностях.
— Когда она уезжала за границу, — ответил доктор, — то всегда оставляла их в банковском сейфе. С собой брала всего несколько вещей, и, поскольку вернулась лишь в пятницу, сомневаюсь, что она могла успеть забрать их домой. А большая часть бриллиантов, я полагаю, находилась на хранении в банке постоянно, она не любила их носить. Но лучше спросить у детей.
Когда они закончили, было четыре часа утра. В холле скопилась куча мешков, и Михаэль помог Эли погрузить их в фургон. Цилла заметила, что пока ничего определенного сказать нельзя — надо ждать результатов экспертизы.
— Я нашел несколько различных отпечатков пальцев, — сказал Шаул. — Некоторые, предположительно, принадлежат вам и доктору, — он указал жестом в сторону Хильдесхаймера и бросил на Михаэля укоризненный взгляд, — но все следует проверить.