Дженнет испуганно посмотрела на Франсис, но Анна Тернер настолько завоевала ее доверие, что она была готова пойти за ней куда угодно.
В своей резиденции в Ламбете доктор Саймон Форман поджидал гостей.
Комната для их приема уже была подготовлена. Графиня Эссекс – отнюдь не первая высокопоставленная клиентка, которую он принимал здесь. Часто придворные дамы, наслышанные о его славе, приходили просить у него услуг, и он с готовностью продавал их им.
Доктор весело потирал руки. Было приятно думать, что член благородного семейства Хауард придет к нему за советом.
На стенах висели шкуры животных, на скамейке лежало чучело аллигатора, а рядом стояли пузырьки с разноцветными жидкостями. Степы были разрисованы знаками зодиака, а у скамьи стояла карта звездного неба. Занавески на единственном небольшом окне были задвинуты, а по всей комнате расставлены свечи в канделябрах.
Доктор Форман был доволен этой комнатой – она должна произвести желаемый эффект на посетителей еще до начала разговора.
У него было заостренное умное лицо, он прожил почти шестьдесят лет и за эти годы приобрел обширный опыт. Саймон Форман всегда стремился к знаниям, и с самого раннего возраста понял, что он – не такой, как другие. Ребенком его мучили странные сны, и он очень быстро обнаружил, что, пересказывая эти видения и облекая их в правдоподобную форму, можно сделать предположение о том, что ожидает некоторых его знакомых. Очень скоро Форман завоевал репутацию человека, обладающего сверхъестественным даром. И он решил извлечь из этого пользу.
Саймон Форман родился в Куидхэмптоне в графстве Уилшир. Его дед был управляющим Уилтонским аббатством, но после закрытия монастырей был лишен своей должности и выполнял незначительную работу по содержанию парка.
Еще в молодости Саймон составил генеалогическое древо, которое, как он утверждал, свидетельствовало, что Форманы были семейством благородным и что некоторые его предки были рыцарями.
В детстве его гордый нрав был глубоко уязвлен, поскольку бедность унизительна для того, кто уверен, что обладает сверхъестественными способностями. Но он никогда не упускал из виду необходимость получения образования, и, когда Уильям Риддаут, бывший сапожник, сменил священника, который сбежал из Солсбери из-за чумы, и поселился рядом с семейством Форман, Саймону было позволено брать у него уроки.
Отец Саймона питал такое же уважение к образованию, как и его сын, и внушил Саймону стремление к самосовершенствованию. А когда оказалось, что Риддаут обучил мальчика всему, что знал сам, Саймона отправили в школу в Солсбери.
Он там много выстрадал от учителя по имени Боул, который неоднократно и жестоко его избивал, поэтому Саймон поумерил свое стремление к учению. Но он был сообразительным мальчиком и скоро научился избегать порки успешней, чем его соученики.
Саймон был рад, когда его отец решил забрать его из школы и поручить заботам каноника собора в Солсбери. Но этот человек, которого звали Минтерн, жил очень аскетично, и жизнь у него в доме была сплошной мукой. Еды никогда не хватало, а зимой холод был просто невыносимым.
Каноник Минтерн был противником потакания своим слабостям и не держал угля в доме, хотя позволял пользоваться дровами – но не для печки.
– Физические упражнения, – говорил он Саймону, – доставляют телу больше пользы, чем сидение у камина. Если тебе холодно, мальчик, делай как я! Возьми эти вязанки хвороста и отнеси их как можно быстрее на чердак. Потом снова спустись вниз и повторяй, пока не согреешься.
Мальчик жалел себя, пребывая в доме каноника, но ему пришлось страдать куда больше, когда умер его отец, а мать, измученная нищетой, объявила, что у нее кончилось терпение смотреть, как мальчишка попусту тратит время на учение. И тогда Саймону пришлось начать зарабатывать на жизнь.
Какое унижение! Он, Саймон Форман, обладатель сверхъестественных способностей, был определен в подмастерья к торговцу в Солсбери, и более того, к торговцу, жена которого считала своим правом охаживать подмастерьев мужа палкой, когда ей вздумается. Но Саймон не оставил мечту стать ученым человеком и нашел способ для этого. В доме его хозяина снимал комнату школьник, и Саймон уговорил мальчишку учить его по ночам тому, что он сам узнавал за день.
Когда Саймон счел, что достаточно выучился, чтобы учить других, он сбежал из дома торговца и стал школьным учителем. И тут ему повезло. Он познакомился с двумя легкомысленными молодыми людьми, которые были студентами Оксфорда – или притворялись таковыми. Им был нужен слуга. И Саймону представилась счастливая возможность. Прислуживая этим молодым господам, помогая им в ухаживании за некой дамой (они оба были ее поклонниками, что очень упрощало дело), Саймон смог учиться в университете – это пригодилось в будущем, несмотря на то что обстоятельства не позволили ему получить степень.
После этого он занимал незначительные должности в школах, но, считая, что денег и почтения можно заслужить куда больше с помощью своих сверхъестественных сил, чем преподавания, решил сделать себе карьеру в этой области. Саймон изучил астрологию и медицину и имел некоторый успех. Однако кое-кто счел его шарлатаном, и Саймона отдали под суд.
Когда на его практику был наложен запрет, Саймон на некоторое время уехал за границу, а по возвращении обосновался в Ламбете в качестве врача и астролога. Это было в 1583 году. Иногда на него жаловались, и он снова попадал в тюрьму, но его репутация росла, и многие состоятельные люди приходили к нему и рекомендовали его своим друзьям.
Хотя Саймону было около шестидесяти, он был таким же энергичным, как в молодости. Жил он с удобствами, и несколько слуг прислуживали ему. Женщины-служанки делили с ним постель, когда у него возникала охота пригласить их, что случалось довольно часто, – факт, с которым его жене приходилось мириться. Саймон всегда любил женщин. Его клиентура в основном состояла из представительниц женского пола, и ему доставляло большое удовольствие выслушивать рассказы об их амурных делах, о необходимости привлечь любовника или избавиться от такового. Он испытывал наслаждение, о котором они даже не подозревали, когда сидели в этой полутемной комнате и позволяли ему проникать в тайные уголки их душ.
В бедных районах Лондона помнили, что во время чумы доктор Форман приходил туда, куда не осмеливался заглянуть ни один другой лекарь, и что его снадобья спасли многие жизни. Поэтому у него были приверженцы как среди богачей, так и среди бедняков.
Пускай власти презирали его и время от времени отдавали под суд. Пускай называли его мошенником и шарлатаном, не имеющим ни малейшего представления о медицине. Саймон только смеялся.
– Я смотрю на звезды, – отвечал он на оскорбления. – Они говорят мне о болезнях все, что я хочу.
Форман был тщеславен, жаждал признания и, как большинство людей его профессии, проводил долгие и частые эксперименты по поиску философского камня, а поскольку время от времени его пророчества сбывались, он, как многие ему подобные, запоминал эти случаи и благополучно предавал забвению те, где он не преуспел.
– Я добился своего сегодняшнего положения тяжким трудом, – частенько говаривал Форман какой-нибудь из своих служанок, чьи молодые тела согревали его по ночам, – и это лучший способ, моя дорогая. Потому что когда человек испытывает трудности и препятствия на своем долгом восхождении к вершинам, он готов к любым случайностям, которые могут на этом пути возникнуть.
И сейчас как раз собиралась возникнуть довольно интригующая случайность.
Франсис Хауард, графиня Эссекс, направлялась на встречу с ним.