Кавамуре господин Морозов показался приятным. Широкое открытое лицо, лоб высокий, глаза излучали доброту и весёлый нрав. Он включил каждого члена своей свиты в процесс подготовки ответа на заданный ему вопрос, у каждого спросив согласия вежливым маленьким кивком или поклоном. А ведь нечасто иностранцы стремятся к консенсусу в группе, мысленно отметил Кавамура.
Нет, посол не упоминал, что заметил вчера на вечере что-то необычное, да и вообще, в Американском клубе посол довольно редкий гость.
Да, узнав о неприятностях, посол поспешил покинуть клуб, но ведь это вполне естественно, при его-то положении.
Нет, с охранником, ёсио Эндо, посол лично знаком не был (в этом месте кашлянула секретарша посла, в очках она сейчас казалась ещё милее). Но видел его раза два на вечеринках в посольстве.
Да, Эндо в посольстве проработал десять лет и в отставку подал - Богу, видимо, было так угодно - за сутки до вечера в клубе. К моменту своей ужасной кончины он уже не числился работником посольства.
Нет, в просьбе об отставке посол ничего необычного не усмотрел.
Да, никто и понятия не имеет, почему Эндо присутствовал прошлым вечером на ужине в Американском клубе.
Нет, Эндо допуска не имел (помощник чуть переменил позу в кресле). Если быть точным, Эндо просто охранял внешний вход в посольство, чередуясь с другими охранниками.
Да, конечно, посол всегда будет рад оказать помощь в ходе дальнейшего расследования.
В завершение встречи Кавамура поблагодарил всех за сотрудничество и был искренне удивлён, когда вдруг к нему подошла та неизвестная дама с бесстрастным лицом и попросила "одобрить" её записи в блокноте. Пока поверенный в делах вежливо общался с переводчиком, делившимся своим опытом обучения студентов русскому языку в Токийском университете, Кавамура с изумлением просматривал записи: весь текст пестрил японскими иероглифами, так даже его мать не умела писать. Не задумываясь о последствиях того, что полицейский детектив берёт на веру заметки представителя потенциального свидетеля преступления, Кавамура расписался у женщины в блокноте, очень при этом надеясь, что шеф Араи никогда о его поступке не узнает.
- Ну, каково ваше впечатление? - вполголоса поинтересовался Кавамура у переводчика, за всю встречу так и не произнесшего ни слова по-русски. Сейчас они по полукольцу подъездной дорожки направлялись к парадным воротам посольства, их сопровождали все лица, присутствовавшие на встрече, за исключением той бесстрастной дамы.
- Потрясающее, - затряс головой переводчик и кивнул у ворот японцу-охраннику. - Я и представить не мог себе такое.
- Да, знаю, - ответил Кавамура, - невероятно, они все говорят так, будто родились в Токио.
ГЛАВА - 21
- Убийцей надо сделать Такэсита-сан, - эти слова произнёс сержант, тот самый, что нашёл вентиль и выпустил из бассейна воду вниз по склону, тем самым устроив наводнение. Он сейчас находился в офисе Араи, здесь же были капитан Кавамура и сам шеф. Прежде всего ему хотелось увести беседу от собственной героики в этом деле - а обсуждали его минут десять и очень оживлённо - и сконцентрировать её на следствии как таковом.
- Мы заставим его признаться, - добавил сержант, - и тогда все проблемы с иностранцами отпадут сами по себе.
- Подождите-ка, - заявил Кавамура, - а факты...
- Никаких фактов, - прорычал шеф Араи. - Если мы не заставим его признаться, проблем у нас будет хоть отбавляй. - На висках шефа пробились жилки вен. - Думай, сержант, думай, а не то вернёшься патрулировать свои дороги.
День сегодня у шефа был трудным. Плохо уже то, что на его участке произошло убийство, пусть иностранца. Но гибель японца, ещё недавно работавшего в Советском посольстве, обязательно привлечёт всеобщее внимание. С выходом утренних газет шеф Араи почувствовал себя под пристальным вниманием публики.
Особенно всех интересовало местонахождение второго тела. Подчинённые Кавамуры, если процитировать его докладную, "обыскали все мыслимые уголки", однако тело Пита Питерсона так и не было найдено. Потому следовало ожидать, что в его маленькое владение в Токио скоро придут чины из городского полицейского управления и начнут устанавливать "административную связь и техническую поддержку". Это случится не позднее уикэнда, от расследования его, естественно, отстранят, и карьера повиснет... Араи вдруг повернулся к Кавамуре.
- Ну а что вам всё-таки удалось найти... ведь у вас две головы.
- Да, у нас две головы, - кивнул Кавамура, - и ещё досадное совпадение: голова охранника в ведре госпожи Такэсита и окровавленный нож в шкафчике её мужа. Но меня настораживают две вещи. Во-первых, шкафчики никогда и ничем не запирались: у них это просто не принято; получается, что нож в шкафчик мог подкинуть кто угодно.
- А где находятся эти шкафы?
- На том же этаже, что и кухня, - объяснил Кавамура, - напротив комнаты в лифтовом холле, где была найдена голова.
- Та комната, что с кровью на стене?
- Да, но...
- Тогда чего здесь думать? Твой сержант прав, - Араи вдруг вскочил и упёрся кулаками в стол, несколько подавшись вперёд. - Тот факт, что в шкаф нож мог положить любой - не доказательство, что этого не мог сделать Такэсита.
- Вот потому-то я и говорю, что Такэситу-сан нужно заставить признаться, - вставил сержант.
- Однако, - продолжал Кавамура, игнорируя своего сержанта, - вторая вещь очень даже связана с первой.
- А именно? - вскинулся шеф Араи, вены на его висках запульсировали.
- По данным экспертизы, охранник, чья голова оказалась в ведре, не был убит обыкновенным ножом, у него отняли жизнь ножом мясницким.
- Чем-чем?
- Огромным мясницким ножом, - пояснил Кавамура и сделал рубящее движение рукой. - Мясницкий нож был найден этажом ниже в морозильной камере. Более того, Такэсита-сан в тот вечер не работал.
Шеф Араи устремил немигающий взгляд на капитана, его глаза, казалось, вот-вот лопнут.
- А вот мистера Питерсона, - продолжал Кавамура, - его-то убили простым ножом, и мы не знаем до сих пор, где это произошло.
Араи медленно осел, не выпуская из виду Кавамуру.
- Капитан, - заговорил он после паузы.
- Да, шеф.
- Скажите вашему идиоту сержанту, чтобы убирался отсюда. - И, повысил он голос, когда сержант собрался уходить, - передайте ему, что с понедельника он патрульный на улице перед "отелем любви".
- Слушаюсь, шеф. Эй, сержант... вы... э... ну, вы уже знаете... Кавамура чуть улыбнулся.
- Вас понял. С превеликим удовольствием, да, - ответил сержант и закрыл за собой дверь.
- Кавамура-сан, послушайте, - обратился к нему Араи, помолчав; после ухода сержанта он то и дело постукивал себя сзади по шее латунной ручкой церемониального кинжала, подаренного ему по случаю тридцатой годовщины службы в полиции. - Мы ведь с вами уже долгое время друзья.
- Да, шеф.
- Не могли бы вы спокойно объяснить, что сами думаете об этом деле?
- Ну... первое, что логически напрашивается, по крайней мере на нынешнем этапе: охранника убили в маленькой комнатке, там, где обнаружили его голову. Оружие убийства легче унести и спрятать, чем голову.
- В этом сумасшедшем доме, мне кажется, все события не имеют никакой логики, - заметил Араи, - впрочем, продолжайте.
- Что касается тела охранника, я думаю, его положили на тележку из прачечной и перевезли на первый этаж в лифте.
- Подождите-ка, - встрепенулся Араи и несколько раз стукнул себя по шее. - При чём тут тележка из прачечной и особенно непонятно - почему тело без головы.
- Ну, тележка - это удобно, они везде есть, почти на всех этажах. И в коридоре, ведущем к лифту, стояли две или три.
- А голова?
- Не знаю, - просто ответил Кавамура. - Возможно, убийца... нет, он бы не забыл, может, он... я не знаю.
- Ну и вот... в какой-то момент убийца, которому не хватало головы от убитого им тела, подобрал голову генерального менеджера - которая лежала без дела - и положил её в тележку (у шефа Араи опять набухли вены), потом он поднялся в лифте на первый этаж и бросил всё в бассейн.