- Вы настаиваете, - сказала она, - на том, чтобы воспроизвести... чтобы постараться сегодня воспроизвести то, что случилось тогда, не так ли?
- Минутку! - сказал Г.М. Он переместился и одной рукой прикрыл глаза. - Думаю, так будет лучше. У вас есть против этого какие-нибудь возражения?
- Нет. Но прежде, чем вы начнете, вы можете исключить одного человека. Может быть, двух.
- Это интересно. Почему, мисс Бохан?
- Перед тем, как вы пришли сюда, я услышала теорию дяди Мориса. Да, она очень красива. Это на него похоже. Я не знаю, совершил ли убийство этот человек, Рейнджер. Но, насколько я понимаю, все доказательства против него построены на поведении одного человека. И если он вел себя иначе, это будет означать, что обвинение рассыплется...
- Вы имеете в виду...
- Луизу. - Она резко опустила ладонь на стол. Затем заговорила быстрее. - Что Луиза ходила в павильон. Что впоследствии в галерее на самом деле не было никого, кто мог бы испачкать кровью ее запястье, и она это выдумала... Я должна вам сказать. Я слышала это от доктора Винна, и он это подтвердит. Сегодня утром, после того, как он осмотрел Луизу, он отвел Джервиса Уилларда в галерею и собирался ему что-то сказать. Именно тогда они услышали выстрел...
Ее глаза замерли на потертости старого ковра; некоторое время она молчала.
- Именно тогда они услышали выстрел. И доктор Винн был так озабочен состоянием Джона, что забыл о том, что собирался сказать. Дело вот в чем. Вчера поздно вечером он сказал, что Луиза, должно быть, приняла слишком большую дозу снотворного, скорее всего, веронала. Вы можете догадаться, почему. Но когда она ее приняла, это вызвало обратный эффект, то есть, она бодрствовала, но ее тело было частично парализовано. Возможно, у нее появилось желание пойти в павильон; возможно, у нее возникли галлюцинации; возможно, она даже пошла туда. Может быть, она направлялась именно туда, когда упала возле моей комнаты. Но доктор Винн готов поклясться, после осмотра, что она приняла лекарство не позже часа, и в течение следующих четырех-пяти часов была абсолютно не в состоянии отойти далее двадцати-тридцати футов от своей комнаты. Просто не могла. А когда смогла, то бродила по галерее и в самом деле столкнулась с кем-то в темноте; она не могла узнать его, но, в конце концов, это служит доказательством, что вы не можете обвинить ее в убийстве.
Мастерс, доставший свою записную книжку, положил ее на стол и пробормотал проклятие. Затем взглянул на Г.М.
- Это возможно, сэр?
- Угу. Вполне возможно. Зависит от дозы, зависит от человека. Несколько самоуверенно это утверждать, не зная, в каком состоянии находился пациент, но доктору Винну виднее. Может быть, он прав, а может быть, нет. Я склонен предположить, что он ошибается, но решайте сами. - Г.М. ухмыльнулся. - Итак, Мастерс?
- Вы имеете в виду, сэр, что вы полагаете предположение мистера Бохана верным?
Г.М. выглядел так, словно в чем-то сомневался.
- Послушайте, Мастерс, я не хочу сбивать вас с толку без крайней необходимости. Это дело и так достаточно запутанное. Я не хочу размахивать руками над хрустальным шаром и издавать таинственные шумы, чтобы произвести впечатление. Есть кое-что, что вы способны увидеть сами. В одном мисс Бохан права. Если вы принимаете гипотезу о том, что Рейнджер виновен, то вы не можете взять из нее только то, что вам нравится, вы должны принимать ее целиком или отказаться от нее. Краеугольным камнем этой гипотезы является девушка, утверждающая, что кто-то испачкал кровью ее запястье. Если вы верите, что человек в холле выдумка, то все в порядке. Но если вы верите, что это был реальный человек, вы должны отказаться от гипотезы о вине Рейнджера. Почему? Потому что было бы слишком неправдоподобно представить двух людей, бродящих здесь с окровавленными руками. К тому же, в то время, когда, по утверждению девушки, ее кто-то измазал кровью в доме, согласно гипотезе Мориса Бохана, Рейнджер должен был находиться в павильоне. Он не покидал его, пока не вернулся по следам, оставленным Джоном. Так вот. Либо кто-то в галерее это выдумка, либо нет. Если нет, то вы должны отказаться от гипотезы Бохана и предпринять действия для установления невиновности Рейнджера.
Мастерс сделал несколько шагов, словно намереваясь измерить размер ковра. Потом развернулся; на его лице было сердитое выражение.
- Именно так. Именно так, сэр. Но вот что меня раздражает. Вы не разрешаете мне расспросить мисс Кэрью и не задаете ей вопросы сами?
- Ха! У вас отлично получается, сынок.
- Вы также не хотите задать вопросы Рейнджеру. Вы ничего не делаете, за исключением того, что встречаетесь с Эмери и просите его привести Рейнджера в нормальный вид так быстро, как это возможно.
Г.М. прищурился.
- Думаю, вы не совсем поняли, что я сказал, Мастерс. Согласно полученным от меня инструкциям, Эмери должен поддерживать Рейнджера в состоянии постоянного опьянения. Именно так. Сидеть у его кровати, внимательно наблюдать, и, как только тот подаст признаки пробуждения, тут же поднести ему очередную порцию спиртного. Эмери, подобно вам, думает, что я рехнулся. Но я обещал познакомить его с убийцей его жены, и он согласился исполнить мое поручение в точности. Подобно вам.
На лице Мастерса стало медленно появляться какое-то странное выражение, Г.М. кивнул, с явным злорадством.
- Наконец-то! Я знал, что рано или поздно вы догадаетесь. Вы совершенно правы. Вот и все. Я не хочу задавать вопросы юной Кэрью или Рейнджеру, особенно Рейнджеру. Скажу вам честно, сынок, если Рейнджер когда-нибудь получит возможность ответить на выдвинутые против него обвинения... Все, что мне сейчас нужно, это несколько спокойных часов. Но они мне очень нужны. А потому, в качестве одолжения, прошу вас, мисс Бохан: что бы вы ни делали в оставшиеся три часа, ради Бога, никому не передавайте слов доктора Винна о вашей подруге. Договорились?
Его голос прозвучал тихо, тише даже, чем ветер, завывавший в дымоходе, но, казалось, эхом отдался в холодной комнате. Наклонившись вперед, он вдруг словно бы стал великаном на фоне массивной серо-черной мебели. За окном летали снежинки. Беннетту вдруг показалось, что к нему вернулся кошмар. Среди шума ветра он расслышал звук, который услышал тем утром.