– Вот это первый документ, герр Фогель, – сказал Навот, но Радек поднял указательный палец руки, державшей напиток, и Навот умолк.
В коридоре послышались шаги, затем звук открываемых дверей. Охранник вошел в комнату и подошел к Радеку.
– Это Манфред Круц, – произнес он шепотом, словно в церкви. – Он хочет сказать вам несколько слов. Говорит, это срочно и не может ждать.
Эрих Радек медленно поднялся с кресла и подошел к телефону.
– Вы застали меня в середине важной встречи, Манфред.
– Я понимаю, но дело не ждет.
– А что такое?
– Израильтяне.
– А что с ними?
– У меня есть данные разведки, которые говорят о том, что в последние несколько дней в Вене собралась большая группа израильских оперативников, чтобы захватить вас.
– Насколько вы уверены в том, что ваши разведданные точны?
– Настолько уверен, что пришел к выводу: вам небезопасно оставаться в вашем доме. Я хочу, чтобы вы немедленно оттуда уехали. Я посылаю отряд полицейских, чтобы забрать вас и отвезти в безопасное место.
– Никто не может проникнуть сюда, Манфред. Просто поставьте вооруженного охранника у дома.
– Мы имеем дело с израильтянами, герр Фогель. Я хочу, чтобы вы не оставались в доме.
– Ну хорошо, если вы так настаиваете, но скажите вашему отряду, чтобы они не вмешивались. Клаус вполне справится.
– Одного охранника недостаточно. Я отвечаю за вашу безопасность, и я хочу, чтобы вы находились под защитой полиции. Боюсь, я вынужден настаивать. Разведданные, которые я имею, весьма специфичны.
– Когда ваши офицеры прибудут сюда?
– В любую минуту. Будьте готовы к переезду.
Эрих Радек положил трубку и посмотрел на двух мужчин, сидевших у огня.
– Извините, джентльмены, но, боюсь, у меня возникла чрезвычайная ситуация. Нам придется закончить эти дела в другое время. – И он повернулся к своему охраннику. – Открой ворота, Клаус, и подай мне пальто. Немедля.
Механизм передних ворот включился. Для Мордехая, сидевшего за рулем «мерседеса», открытие задвижек прозвучало как оружейный залп. Он посмотрел в зеркальце заднего вида и увидел машину, сворачивавшую на дорогу, ведущую с улицы. Она остановилась позади него с резким скрежетом тормозов. Двое мужчин. На крыше крутятся синие огни. Мужчины выскочили каждый из своей дверцы и одним прыжком одолели ступени входа. Мордехай протянул руку вниз и медленно повернул ключ зажигания.
Эрих Радек вышел в коридор. Навот спрятал документы в свой «дипломат» и поднялся. А Беккер словно застыл в своем кресле. Навот просунул пальцы банкиру под мышки и поднял его на ноги.
Они вышли вслед за Радеком в коридор. Синие огни отражались вспышками на стенах и потолке. Радек стоял рядом с охранником и спокойно говорил что-то ему на ухо. Охранник держал его пальто и был заметно напряжен. Помогая Радеку надеть пальто, он впился взглядом в глаза Навота.
Стук в дверь – два резких звука, эхом прозвучавшие под высоким потолком и отдавшиеся среди мраморных стен коридора. Охранник выпустил из рук пальто Радека и повернул замок на двери. Двое мужчин в костюмах обошли его и вошли в дом.
– Вы готовы, герр Фогель?
Радек кивнул, затем повернулся и еще раз посмотрел на Навота и Беккера.
– Опять-таки примите, пожалуйста, мои извинения, джентльмены. Мне ужасно неприятно причинять вам это неудобство.
Радек повернулся к двери вместе со стоявшим рядом с ним Клаусом. Один из офицеров преградил ему дорогу и положил руку на грудь охранника. Охранник сбросил ее.
– Да вы что? Герр Круц дал нам совершенно точные указания. Мы берем под свою защиту только герра Фогеля.
– Круц никогда не отдал бы такого приказа. Он знает, что я иду туда, куда идет он. Так всегда было.
– Извините, но таков данный нам приказ.
– Покажите мне ваши жетоны и документы.
– Нет времени этим заниматься. Прошу, герр Фогель. Поехали.
Охранник отступил на шаг и сунул руку за борт куртки. А Навот, пока они переговаривались, осторожно продвинулся вперед и теперь стоял всего в двух-трех футах позади охранника.
Как только появился револьвер, Навот ринулся к охраннику. Левой рукой он схватил его за запястье и повернул оружие ему в живот. А правой со всего размаха нанес ему два сильнейших удара по затылку. От первого удара Хальдер зашатался; от второго у него подкосились колени. Рука разжалась, и «глок» с грохотом упал на мраморный пол.
Радек посмотрел на револьвер и на секунду подумал было подобрать его. Но вместо этого повернулся, кинулся к открытой двери в свой кабинет и с грохотом захлопнул ее.
Навот попробовал ее открыть. Заперта.
Отступив на несколько шагов, он ударил плечом в дверь. Дерево раскололось, и он влетел в затемненную комнату. Поднявшись на ноги, он увидел, что Радек уже сумел отодвинуть стенку фальшивого книжного шкафа и стоит в маленьком, величиной с телефонную будку, лифте.
Навот бросился туда, когда дверца лифта начала закрываться. Он сумел всунуть в кабину обе руки и схватить Радека за отвороты пальто. Дверца ударила в левое плечо Навота, а Радек схватил его за запястья и постарался отцепить руки от своего пальто, но Навот крепко держал его.
На помощь пришли Одед с Залманом. Залман, более высокий из двоих, протянул руку поверх головы Навота и потянул на себя дверцу. Одед, проскользнув между ног Навота, потянул снизу. Под таким натиском дверца наконец снова раскрылась.
Навот вытащил Радека из лифта. Теперь уже было не время увиливать и обманывать. Навот зажал рукой рот старику, Залман схватил его за ноги и приподнял с пола. Одед нашел выключатель и потушил люстру.
Навот взглянул на Беккера:
– Идите в машину. Да двигайтесь же, идиот.
Они снесли Радека по лестнице к «ауди». Радек старался сбросить руку Навота со своего рта. И отчаянно молотил ногами. Навот слышал, как ругался себе под нос Залман. Почему-то даже в разгар сражения он умудрялся ругаться по-немецки.
Одед распахнул заднюю дверцу машины, затем обежал ее и сел за руль. Навот пихнул Радека головой вперед в заднюю часть машины и пристегнул к сиденью. Залман, в свою очередь, забрался внутрь и закрыл дверцу. Последним покинул дом Мордехай – он закрыл переднюю дверь, затем сел за руль «мерседеса». Беккер устроился на заднем сиденье.
«Мерседес» рванул вперед и выехал на улицу, «ауди» следовала за ним. Неожиданно тело Радека вдруг замерло. Навот убрал руку с его рта, и австриец стал жадно глотать воздух.
– Вы причиняете мне боль, – сказал он. – Я дышать не могу.
– Я оставлю вас в покое, но вы должны обещать мне вести себя как следует. Никаких больше попыток к бегству. Обещаете?
– Просто оставьте меня в покое. Вы же все кости мне переломаете, дурак.
– И переломаю, старина. Только окажите мне сначала любезность. Сообщите, пожалуйста, ваше имя.
– Вы отлично знаете мое имя. Меня зовут Фогель. Людвиг Фогель.
– Нет, нет, не это имя. Ваше настоящее имя.
– Это и есть мое настоящее имя.
– Хотите ли вы сесть и выехать из Вены как мужчина, или мне все время придется сидеть на вас?
– Я хочу сесть. Вы причиняете мне боль, черт побери!
– Тогда скажите мне ваше имя.
С минуту он молчал, затем пробормотал:
– Мое имя – Радек.
– Извините, но я не расслышал. Пожалуйста, не скажете ли вы ваше имя еще раз? На этот раз погромче.
Фогель сделал большой глоток воздуха, и тело его словно окаменело – как будто он встал по стойке «смирно», а не лежал на заднем сиденье машины.
– Меня зовут… штурмбаннфюрер… Эрих… РАДЕК!
В мюнхенской конспиративной квартире на экране компьютера Шамрона появилось сообщение: «Пакет получен».
Картер хлопнул Шамрона по спине: