Они подходили к деревьям, росшим в конце кладбища. Священник свернул налево и повел их по высокой – до колен – траве. Здесь дорожка стала настолько узкой, что идти рядом было уже невозможно, поэтому они шли цепочкой, и Кьяра держалась за руку Габриеля, чтобы не упасть.
Отец Моралес, подойдя к ряду надгробий, остановился и посветил фонарем, направив его вниз под сорока пятью градусами. Луч света упал на простую могильную плиту, на которой значилось имя Отто Кребса. Там стояли год его рождения – 1913 и год смерти – 1983. Над именем в маленьком овале поцарапанного и испорченного непогодой стекла была фотография.
Габриель нагнулся и, смахнув пыль, стал всматриваться в лицо. Фотография была явно снята за некоторое время до смерти, потому что мужчина на ней был среднего возраста, пожалуй, около пятидесяти. Габриель был уверен только в одном. Это не было лицо Эриха Радека.
– Я полагаю, это не ваш дядя, мсье Дюран?
– Вы уверены, что это его фотография?
– Да, конечно. Я сам нашел ее в сейфе, где лежали некоторые его личные вещи.
– Вы, наверно, не разрешите мне посмотреть его вещи?
– У меня их уже нет. Да если бы и были… – Отец Моралес, так и не закончив фразы, протянул Габриелю фонарик. – А теперь я оставлю вас. Я могу найти дорогу и без света. Будьте добры, оставьте фонарик у двери в церковный дом по пути назад. Приятно было познакомиться, мсье Дюран.
С этими словами он повернулся и исчез среди надгробий.
Габриель посмотрел на Кьяру.
– На этом надгробии должна была быть фотография Радека. Ведь это Радек поехал в Рим и получил от Красного Креста паспорт на имя Отто Кребса. В сорок восьмом году Кребс поехал в Дамаск, а в шестьдесят третьем эмигрировал в Аргентину. Кребс зарегистрирован в аргентинской полиции этого района. Здесь должен был быть Радек.
– Что же это значит?
– Кто-то другой ездил в Рим, выступая в качестве Радека. – Габриель указал на фотографию на камне. – Вот этот человек. Этот австриец ездил в «Анима» просить помощи у епископа Гудала. Радек находился где-то в другом месте, по всей вероятности, все еще скрывался в Европе. Зачем ему надо было ехать в такую даль? Он хотел, чтобы люди думали, будто он давно уехал. И если кто-то станет его искать, они поедут из Рима в Дамаск, потом в Аргентину и обнаружат не того человека – Отто Кребса, низкоразрядного работника отеля, сумевшего наскрести достаточно денег, чтобы купить несколько акров земли у чилийской границы.
– У тебя все еще остается одна серьезная проблема, – сказала Кьяра. – Ты не можешь доказать, что Людвиг Фогель на самом деле – Эрих Радек.
– Не всё сразу, – сказал Габриель. – Не так легко человеку исчезнуть. Радеку потребовалась бы для этого помощь. Значит, кто-то должен об этом знать.
– Да, но жив ли он еще?
Габриель встал и посмотрел в направлении церкви. Отчетливо вырисовывалась колокольня. Затем он заметил среди надгробий направлявшуюся к ним фигуру. На секунду он подумал, что это отец Моралес. Затем, когда фигура немного приблизилась, понял, что это другой человек. Священник был тощий и маленький. А этот был приземистый и крепко сложенный, он шел быстро, враскачку, легко продвигаясь вниз по склону среди надгробий.
Габриель поднял фонарик и направил луч на этого человека. На секунду мелькнуло лицо, прежде чем мужчина прикрыл его широкой рукой: лысый, в очках, густые, черные с проседью брови.
Габриель услышал позади какие-то звуки. Он повернулся и посветил фонариком в направлении деревьев, росших по периметру кладбища. Из-за деревьев выбежали двое в темной одежде с малогабаритными автоматами в руках.
Габриель направил луч снова на мужчину, спускавшегося по склону среди надгробий, и увидел, что он достает из-за пазухи револьвер. Внезапно человек с револьвером остановился. Взгляд его был устремлен не на Габриеля и Кьяру, а на двух мужчин, выходивших из-за деревьев. Он постоял так не более секунды, затем быстро сунул обратно револьвер, повернулся и побежал назад.
Когда Габриель снова повернулся, двое мужчин с автоматами были уже в двух-трех футах от него и приближались бегом. Первый налетел на Габриеля и сбил его с ног на твердую кладбищенскую землю. Кьяра успела закрыть лицо руками, прежде чем второй сбил с ног и ее. Габриель почувствовал, как рука в перчатке зажала ему рот, а затем жаркое дыхание напавшего на него человека.
– Расслабьтесь, Аллон, вы среди друзей. – Он произнес это по-английски с американским акцентом. – Не затрудняйте нашей задачи.
Габриель сбросил руку со своего рта и посмотрел напавшему в глаза.
– Кто вы?
– Считайте нас своими ангелами-хранителями. Тот человек, что направлялся к вам, профессиональный убийца, и он намеревался убить вас обоих.
– А что вы собираетесь с нами сделать?
Вооруженные люди помогли Габриелю и Кьяре подняться с земли и повели их через кладбище к деревьям.
Часть третья
Река пепла
27
Пуэрто-Блест, Аргентина
Лес внезапно оборвался у края черного оврага. Они полезли вниз по склону, пробираясь меж деревьев. Вечер был безлунный, царила кромешная тьма. Они шли цепочкой – один американец впереди, за ним Габриель и Кьяра и еще один американец позади. У американцев были очки ночного видения. Шагали они, по мнению Габриеля, как элитные солдаты.
Они вышли к маленькому, хорошо укрытому лагерю – черная палатка, черные спальные мешки, ни следа костра или печки для готовки. Интересно, подумал Габриель, сколько времени они были тут и наблюдали за кладбищем. Не так долго, судя по щетине на их щеках. Двое суток, может быть, меньше.
Американцы стали упаковывать вещи. Габриель вторично попытался выяснить, кто они и на кого работают. Его вопрос был встречен усталыми улыбками и каменным молчанием.
Им понадобилось всего несколько минут, чтобы разобрать лагерь и ликвидировать малейший след своего присутствия. Габриель предложил понести один из тюков. Американцы отказались от помощи.
Они снова пошли так же – цепочкой, только теперь американцы несли рюкзаки. Через десять минут они уже стояли на дне оврага, у каменистого ложа ручья. Там их ждала машина, упрятанная под маскировочным брезентом и сосновыми ветками. Это был старый «лендровер» с запасной шиной на капоте и канистрами топлива сзади.
Американцы рассадили их – Кьяру посадили впереди, а Габриеля сзади, держа под прицелом на случай, если он вдруг потеряет доверие к своим спасителям. Несколько миль они, накренясь, ехали вдоль ложа ручья, всплескивая мелководье, а потом свернули на грунтовую дорогу. Через несколько миль они выехали на шоссе, ведущее в Пуэрто-Блест. Американец свернул направо, к Андам.
– Вы направляетесь в Чили, – заметил Габриель.
Американцы рассмеялись.
Десять минут спустя – граница; на ней – дрожащий от холода пограничник в кирпичном блокпосте. «Лендровер», не замедляя скорости, промчался через границу и направился по склонам Анд вниз, к Тихому океану.
В северном конце залива Анкуд находится Пуэрто-Монт, курортный город и порт, где останавливаются круизы. Рядом с городом – аэропорт со взлетно-посадочной полосой, достаточно длинной, чтобы ею мог воспользоваться правительственный самолет «Гольфштрем-Дж 500». Он ждал на бетонированной полосе с работающими моторами, когда подъехал «ровер». В двери стоял седой американец. Он приветствовал Габриеля и Кьяру и представился как «мистер Александр», что прозвучало весьма неубедительно. Габриель, прежде чем опуститься на удобное кожаное сиденье, осведомился, куда они летят.
– Мы летим домой, мистер Аллон. Советую вам и вашей приятельнице постараться отдохнуть. Это будет долгий полет.
Часовщик набрал номер в Вене из своей комнаты в барилочском отеле.
– Они мертвы?
– Боюсь, что нет.
– А что случилось?
– Честно говоря, – сказал Часовщик, – ни черта не понимаю.
28
Плейнз, Виргиния
Конспиративный дом находился в глубине той части Виргинии, где разводили лошадей и где богатство и привилегированная жизнь соседствовали с сельской жизнью южан. Добираются туда по дороге, вьющейся меж холмов, а по бокам – разваливающиеся сараи и дощатые домишки с разбитыми машинами во дворах. Там есть ворота – на них предупреждение, что это частная собственность, хотя, технически говоря, это правительственный объект. Подъездная дорога – гравиевая и почти в милю длиной. Справа – густой лес; слева – выгон, окруженный разводной изгородью из жердей. Изгородь эта вызвала возмущение местных мастеров, когда «владелец» для ее сооружения нанял фирму со стороны. На выгоне пасутся две гнедые лошади. Остряки ЦРУ утверждают, что эти лошадки, как и все сотрудники, ежегодно проходят проверку на детекторе лжи, не перешли ли они на другую сторону, а какая это сторона – кто знает.