В этот момент оратора прервала Марджори Тиллинг-Мастерс, единственная женщина в составе Верховного суда, дама умная, острая на язык и еще привлекательная внешне. Она не только привнесла в практику суда свойственную женщинам сдержанность и рассудительность, но и покончила — благодаря принадлежности к прекрасному полу — с бытовавшей в суде традицией обращения к его членам: «Господин судья Поулсон» или «Господин судья Браун». С ее приходом «господин» напрочь исчезло из обихода и лишь изредка прорывалось в речах как оговорка.
Сидевший по правую руку от Поулсона судья Темпл Коновер, наклонившись к нему, прошептал:
— А защитничек-то пришепетывает!
Поулсон криво усмехнулся: Коновер, старший среди членов Верховного суда по возрасту и стажу работы, нередко злоупотреблял своим старшинством, позволял недопустимые, с точки зрения Поулсона, вольности, а то и просто бестактность. С другой стороны, Коновер избалован вниманием прессы и телевидения — за холерический темперамент спорщика и бузотера, за эрудицию и блеск ума, за экстравагантность в одежде, за то, что живет ни в чем себе не отказывая. Недавно вот выкинул фортель — в четвертый раз женился; ему — восемьдесят два, супруге — двадцать шесть. И стойкий, непробиваемый либерал.
Сидящий слева от Поулсона судья Морган Чайлдс обратился к выступавшему:
— Из ваших письменных показаний, мистер Манеке, у меня сложилось мнение, что первоначально поводом для кассации стал отказ штата оплачивать истице аборт. Теперь же вы утверждаете нечто принципиально иное: что каждая женщина имеет право самостоятельно распоряжаться своим телом.
Адвокат перевел взгляд с текста выступления на судью:
— Но, уважаемый судья Чайлдс, вопрос стоит гораздо шире, нежели правомерность или неправомерность конкретного финансового решения. Речь идет об основополагающем праве личности в свободном обществе. Сводить дело к…
Чайлдс жестом прервал его, протестующе замотал головой:
— Вот именно, мистер Манеке, именно этого я и добиваюсь — ясного понимания того, о чем мы здесь ведем речь: о праве женщины на самостоятельные решения или о несбалансированности ее чековой книжки.
В публике раздались смешки. Председатель суда строго поднял брови, и несанкционированное веселье моментально угасло.
Чайлдс между тем гнул свою линию:
— Мы призваны решить проблему общенациональной значимости, мистер Манеке. Дело за малым — понять, в чем она состоит.
Оратор попробовал было вернуться к письменному тексту, но тут его прервал вопросом другой судья.
Поулсон повернулся к старшему из своих клерков Кларенсу Сазерленду, сидевшему у него за спиной:
— А по сути дела, о чем речь?
Пожав плечами, Сазерленд усмехнулся:
— О взаимоотношении полов, как я понимаю.
Поулсон засопел, вновь обратив все внимание на слова выступавшего защитника. Сазерленд юркнул за портьеру, взял с полки позади скамьи судей искомую книгу, возвратился и протянул книгу Поулсону:
— Тут на странице одиннадцать, сэр, прямо по данной теме.
Как только адвокат истицы исчерпал отведенный ему час, его место на трибуне занял пожилой защитник в визитке, представлявший в деле штат Иллинойс. С Поулсоном они были однокашники: оба учились в одном потоке на юридическом факультете.
— Господин председатель, и да внемлет моим словам высокий суд, — повторил он вводную формулу. — Я выступаю перед вами сегодня глашатаем мнения миллионов сбитых с толку, обеспокоенных американских избирателей. Обеспокоенных тем, что кое-кто, руководствуясь узкими корыстными интересами, пытается ныне ревизовать наши принципы, которые выдержали испытание временем, ценности, положенные в основу американской мечты, разорвать нити, из которых соткано несравненное полотно нынешних наших достижений. Все они поставлены под угрозу. Вот и в деле, представленном сегодня на наше рассмотрение…
Судья Марджори Тиллинг-Мастерс сняла с черной мантии приставшую к ней белую нитку. Один из охранников вежливо попросил кого-то из зрителей убрать руки с перил. Старец Темпл Коновер промямлил, ни к кому не обращаясь: «Ближе к делу». Старший клерк Кларенс Сазерленд, спрятавшись за судейскими спинами, сунул записку Лори Роулс. Та, прочтя ее, огорченно надула губки и укоризненно посмотрела на Сазерленда. В записке говорилось, что свидание сегодня вечером не состоится — дела! Кларенс, пожав плечами, повернулся и направился было к своему месту, как вдруг в зале, в плотной и душной тишине его, резко и отчетливо грохнул выстрел.