— Я просто не знаю. Мы в Верховном суде можем лишь содействовать работе органов расследования, которые занимаются данным делом…
— Мне о нем докладывали. И то, что я узнал из доклада, мне, должен сказать прямо, совершенно не понравилось.
— Что конкретно, господин президент?
— До убийства этот подонок, оказывается, изловчился достать компромат на целый ряд людей.
— Этот факт достоин сожаления, которое все мы разделяем. Я лично с самого начала решительно протестовал против его зачисления в штат моим сотрудником.
— Так почему же его все-таки взяли?
Услышав вопрос, Поулсон отшатнулся, как от удара. Это и был удар ниже пояса. Причина, по которой он принял Сазерленда к себе, была президенту прекрасно известна, поэтому своим вопросом он просто-напросто ставил Поулсона на место. Но не ответить президенту страны он не смел.
— Вам, несомненно, известно, как активно добивался этого места его отец. Кроме того, каковы бы ни были личные качества Сазерленда-младшего, нельзя не признать его очевидной одаренности. Во всяком случае в мою бытность в суде ему не было равных по умению квалифицированно составить справку по делу. Разумеется, знай я в ту пору о другой стороне его личности…
— Задним числом все мы умные, поэтому не будем напрасно тратить время, Джонатан. Жаль только, что вы не смогли побыстрее разглядеть, что творится у вас под носом, в вашей собственной канцелярии. А когда наконец разглядели, было поздно — хлев простоял открытым черт-те знает сколько времени…
— С моей точки зрения, сэр…
— Мало того, что разразившийся скандал, будь он неладен, затронет ряд проводимых администрацией секретных программ и даже отдельные аспекты национальной безопасности, — его лицо налилось кровью. — Своими действиями этот сопляк уже, возможно, скомпрометировал, пока, слава Богу, без огласки, не только руководство наших разведывательных учреждений, но и мой собственный аппарат. В сегодняшней сводке ЦРУ написано черным по белому, что добытые им… через отца… материалы — угроза вполне реальная!
Внезапно президент вскочил на ноги, и лицо его расплылось в улыбке. Обойдя стол, он одобряюще похлопал Поулсона по спине. И снова все было при нем, все составляющие незаурядного обаяния: заразительная улыбка, теплота, подкупающее дружелюбие.
— Ну-ну, Джонатан, еще не все потеряно. Главное — владеть ситуацией, направлять ход событий, хотя бы теперь не пуская их на самотек.
— Ни в коем случае. Благодарю вас за аудиенцию, господин президент.
— Нет, это я вас благодарю, Джонатан. И пожалуйста, передайте привет вашей супруге.
— Непременно, господин президент, непременно, и то же самое передайте первой леди.
Поулсон проделал обратно весь путь через подземный тоннель в здание Министерства финансов, у подъезда которого ждал его автомобиль.
— Обратно в суд, сэр? — спросил его водитель.
— Нет-нет, домой, пожалуйста. Я устал за сегодняшний день, я ужасно устал. — Откинувшись на подушку сиденья, он закрыл глаза, ощутив холодное, липкое прикосновение к спине насквозь пропотевшей сорочки.
Вера Джонс постучала в дверь кабинета доктора Сазерленда. Он попросил ее войти. У доктора сидел важный пациент — управляющий одного из ведомств в системе Министерства сельского хозяйства.
— Простите, что пришлось вас побеспокоить, доктор, мистер Л. на проводе. По срочному делу.
Извинившись перед пациентом, Сазерленд прошел в свой личный кабинет и снял трубку на телефоне с тремя лампочками, одна из которых призывно мигала.
— Здравствуйте, мистер Л.
— Приветствую вас, доктор Сазерленд. Встреча назначена на завтра, в десять утра.
— Хорошо, в десять я буду у вас. Спасибо, что позвонили.
Звонивший плавно положил трубку на рычаг, вышел из своей комнаты и зашагал по длинному коридору, покрытому ковровой дорожкой. У дубовой двери Овального кабинета он остановился, постучал, услышав разрешение, вошел и доложил:
— Встреча состоится, сэр.
— Спасибо, Крэйг.
Крэйг вышел, прикрыв за собой дверь. Президент Рэндолф Джоргенс почесал через рубашку живот, погладил по спине кожаную лошадь на своем рабочем столе. — Отдохнуть бы не мешало, — грустно произнес он.
Глава 11
Сюзанна Пиншер сидела в кабинете своего непосредственного начальника Мэта Митчелла. По окнам барабанили крупные капли дождя — его принес с собой надвигавшийся с Севера холодный фронт. Несмотря на относительно раннее время — было всего три часа, — снаружи уже сгустились сумерки, будто наступил вечер.