Тем временем ведущий телевизионной передачи представил зрителям в криминальных новостях сюжет о любовном треугольнике где-то в районе бухты Золотой Рог: ревнивый муж забил до смерти бейсбольной битой любовника своей жены. Шерил сразу же подумалось о выпаде Брейжера против ее начальника, мистера Валенте. Дэн часто обвинял ее в неверности, дескать, она встречается на стороне с другими мужчинами. И хотя его упреки ни на чем не основывались, она его не винила и даже, наоборот, жалела, потому что безногий мужчина обязательно чувствует себя неполноценным. Но он и тут не прав, ее Дэн: ему нет и не было равных среди ее знакомых и тех мужчин, которых она знала до него, по силе, по уму, по умению чувствовать, чего хочет в постели женщина, и ублажить ее… Но только когда он трезвый.
Из кухни пахнуло мясным ароматом, от которого у Шерил стало хорошо на душе. Готовить она умела и любила, особенно для Дэна. Она пошла на кухню, открыв духовку, залюбовалась куском мяса — румяным, пузырящимся соком. «На вид хорош! Пальчики оближешь!» И затем произнесла уже совсем другим, пронзительно тоскливым тоном: «Дэн, милый, иди домой! Мне надоело ужинать одной!»
Сколько ж их было — одиноких ужинов и тоскливо одиноких вечеров!
Глава 16
Стоял один из тех промозглых и ветреных дней, что обычно предваряют зиму в Вашингтоне. С деревьев опадали последние листья, обнажая прежде скрытые от глаз недостатки города. На них и смотрел сейчас доктор Честер Сазерленд через тонированное стекло заехавшего за ним на дом официального лимузина. Мимо медленно, словно нехотя, проплывали высокие шпили Джорджтаунского университета, Потомак в холодной, серой оторочке взбитых ветром волн. Впереди, сквозь скелетоподобные ветки оголенных деревьев виднелось безупречно белое, поражающее своими размерами здание в неоурбанистском стиле, спрятавшееся за тянущейся на мили четырехметровой оградой из ячеистой сетки. О его назначении и принадлежности объявлял указатель при подъезде со стороны аллеи Джорджа Вашингтона: «Центральное разведывательное управление». До 1973 года надпись на щите была иной: «Научно-исследовательская станция автомобильных и шоссейных дорог, г. Фэрбенкс». Но затем президент Никсон с присущей ему иронией и в духе большей открытости в делах государственных органов приказал заменить лживые дорожные щиты на новые, правдиво отражающие профиль данного учреждения.
У въезда на территорию ЦРУ лимузин окружило сразу несколько человек из внутренней охраны, внимательно осмотревших предъявленные документы и пропуска, прежде чем разрешить машине следовать дальше, ко второму пропускному пункту. Миновав его, продолговатый черный автомобиль въехал в подземный гараж, где Сазерленда встретил молодой человек угрюмо-неприступной наружности в синем костюме и с висящим на шее именным жетоном с фотографией. Они поднялись наверх, прошли по длинному коридору мимо безымянных верениц дверей и оказались в столовой, за окнами которой простирались лесные массивы Лэнгли, штат Вирджиния. Стол под голубой льняной скатертью, уставленный дорогими серебряными приборами и китайским фарфором, был накрыт на четверых. Сопровождавший Сазерленда молодой человек, который назвался сотрудником отдела связей с общественностью, попрощался и неслышно удалился. Через несколько мгновений открылась другая дверь, и высокий мужчина лет пятидесяти с небольшим вошел в столовую и двинулся по дорогому, толстому ковру ярко-синего цвета навстречу Сазерленду:
— Позвольте представиться, доктор Сазерленд, я Роланд Мак-Коу, заместитель директора по науке и технике.
Сазерленд пожал протянутую руку:
— Рад познакомиться, мистер Мак-Коу, мне говорил о вас Билл Сток. Вы, если не ошибаюсь, пришли в Лэнгли из ВМС?
— Так точно. И по сию пору никак не могу освоиться на суше, здесь, в Компании.[4] Выпьете что-нибудь?
Сазерленд отказался. Мак-Коу подошел к бару на колесиках, влил себе в стакан щедрую порцию крепкого шотландского виски и в отдельный стакан — содовой. Тем временем Сазерленд, исподволь наблюдавший за ним, отметил военную выправку, негнущуюся, неестественно прямую спину, что объясняло, на его взгляд, тот факт, что костюм сидел на нем, как на вешалке, а не на мужской фигуре.
4
Сотрудники ЦРУ называют свое управление Компанией, точно так же как сотрудники КГБ называют свой комитет Конторой.