— Я на минутку. — С этими словами Сюзанна быстро обогнула Шерил и шмыгнула в квартиру.
— Кто это? — крикнул Брейжер из другой комнаты.
— Это я, Сюзанна Пиншер. Мне нужно с вами поговорить.
Сзади подошла Шерил:
— Может быть, действительно не стоит… Прошлый раз, когда вы ушли, он так сердился, что…
Брейжер выехал из спальни в инвалидном кресле: с голой грудью, под правой мочкой остался крем для бритья.
— Опять пришли? Зачем? — буркнул он, вытирая полотенцем мокрую шею.
— Чтобы задать вам несколько вопросов. — Сюзанна взглянула в его серые глаза, потом перевела взгляд на мощный торс, который вполне мог бы принадлежать тяжелоатлету. — Я долго не задержусь. Не дольше, чем в прошлый раз, — произнесла она, полная решимости не падать духом и выстоять под его пристальным взглядом.
— Мне нечего вам сказать.
— А я думаю, есть. — Она придерживалась плана, который разработала еще в машине. Ей нечем было подтвердить свое заявление, разве что словами Лори Роулс, основанными на смутных намеках Кларенса. Но Сюзанна решила не спрашивать об этом, а бросить вызов и надеяться на лучшее:
— Морган Чайлдс вовсе не тот, кем он себя возомнил.
— О чем это вы?
— О его так называемых подвигах в Корее. Я поняла, что все это выдумано, и не без вашей помощи.
Он хотел было ответить, потом тыльной стороной ладони провел по своему широкому морщинистому лицу как будто для того, чтобы избавиться от этого вопроса, а заодно и от нее.
— Зачем? — не отставала Сюзанна.
— Да что вы знаете? — произнес он, разворачиваясь на своем кресле и подъезжая к окну. — Что, черт возьми, теперь вообще знают о героях?
— Я знаю, что мне больше нравится, когда они законные.
Шерил Фиггс снова робко подошла к ним.
— Дэн, — сказала она, — ей, наверное, лучше уйти.
Он отмахнулся от нее и впился глазами в Сюзанну, тыча в нее пальцем:
— Откуда вы знаете то, что, по вашим словам, вам известно?
— Это моя профессия, мистер Брейжер. Я расследую преступление, а это может иметь отношение к делу.
— Каким образом?
Теперь она уже не могла отступать. Он почти признал все, во всяком случае, не стал ничего отрицать.
— Кларенс Сазерленд знал о так называемых подвигах судьи Чайлдса в Корее. Сазерленд был человеком, который использует информацию для достижения власти. Если он располагал сведениями, которые могли повредить Чайлдсу, это могло бы оказаться серьезным мотивом для вашего друга убить его.
— Да не смешите вы. Кем бы ни был Морган Чайлдс, он не убийца.
— А Никсон не был проходимцем, а соседский парень, который убил свою семью, всегда был таким милым и вежливым… Это старая история, мистер Брейжер. Внешность обманчива… Короче говоря, общественный миф о судье Чайлдсе в значительной степени слагается из его многочисленных подвигов в Корее. Фактически же этого не было.
— Ну и что?
— Ну и что? И это ваш ответ? Вся страна обманута фантазиями, которые придумали вы, а вам безразлично. Зачем вы это сделали? — Сюзанна надеялась, что зашла не слишком далеко… В конце концов, она не знала точно, насколько велика его роль в корейском сценарии Чайлдса.
Брейжер растерянно дергал ручки своего кресла, будто раздумывая, в какую сторону двинуться, затем поднял на нее глаза и спросил:
— А каких взглядов вы придерживаетесь, мисс Пиншер? Либеральных, консервативных? Или вам все равно?
— Скорее, умеренных.
— Это как же?
— Я стараюсь действовать по ситуации. Иногда занимаю позицию, которую можно назвать либеральной, а иногда — консервативную.
Брейжер взглянул на Шерил, которая стояла, прислонившись к стене.
— Дай-ка мне рубашку.
Она быстро исчезла в спальне и через минуту принесла мятую красную клетчатую рубаху, которую он, не застегивая, накинул на свои массивные плечи.
— Мои политические взгляды не имеют никакого отношения к этому делу, мистер Брейжер, — сказала Сюзанна. — Что меня удивляет, так это зачем вам и судье Чайлдсу понадобилось создавать фальшивку?
— Я этого вам не говорил.
Сюзанна выдвинула стул из-за письменного стола, села и произнесла как можно спокойнее:
— Мистер Брейжер, я здесь не для того, чтобы ссориться. То, что произошло в Корее между вами и судьей Чайлдсом, — дело ваше и больше ничье, если только, конечно, это не имеет отношения к убийству Кларенса Сазерленда. Я вам не враг. Я делаю свое дело и пытаюсь его делать…
— Значит, должны понять.
— Что понять?
— Что и мы делали то, что должны были.
— Извините, не поняла.
— Корее нужен был герой. До Вьетнама. Может, если бы нам больше повезло там, то Вьетнама и вовсе бы не было. Так или иначе, никто до конца не понимал, что происходит. Это была акция Объединенных Наций, реализованная, в основном, американцами. Макартур всех запутал, жалуясь, что ему не позволяют выиграть войну, — Гарри Трумэну пришлось его уволить за неповиновение… за то, что тот забыл, кто главнокомандующий. Гарри был прав. Но стране было просто необходимо чем-то гордиться, и мы постарались создать героя… Чайлдса… Он как будто был создан для этой роли — своего рода вдохновляющая идея для нашей страны. Черт возьми, ведь фотография с поднятием флага на Иво-Джима, которая во время второй мировой войны обошла все журнальные обложки Америки, тоже была подделкой. Фальшивкой, как вы бы сказали, созданной одним военным корреспондентом для того, чтобы дать людям там, дома, ощущение славы и гордости за своих солдат. А это чувство не было фальшивым. Так что…