Тут Пуаро принесли кофе, и мсье Бук встал. Он приступил к обеду несколько раньше и поэтому давно с ним расправился.
– Я иду к себе, – сказал он. – Приходите сразу после обеда поболтать.
– С удовольствием.
Пуаро не спеша выпил кофе и заказал ликер. Официант обходил столики – получал деньги по счету и складывал в коробочку. По вагону-ресторану разносился жалобный голос пожилой американки:
– Дочь мне говорит: «Приобрети книжку талонов на питание – и не будешь знать никаких забот». Как бы не так – никаких забот! А им, выходит, десять процентов чаевых надо давать да за минеральную воду платить – и вода еще какая-то подозрительная. Ни эвианской минеральной, ни виши у них нет – как это понимать?
– Они должны… э-э… как это по-английски… должны давать местная вода, – объяснила дама с овечьим лицом.
– Да, а я все равно этого не пойму. – Американка с отвращением посмотрела на лежащую перед ней кучку мелочи. – Вы посмотрите, чего он мне надавал! Это динары или нет? Какой-то у них сомнительный вид. Моя дочь говорит…
Мисс Дебенхэм отодвинула стул и, кивнув соседкам по столу, удалилась. Полковник Арбэтнот поднялся и вышел вслед за ней. За ним, собрав презренные динары, двинулась американка, а за ней дама с овечьим лицом. Венгры ушли еще раньше, и теперь в ресторане остались только Пуаро, Рэтчетт и Маккуин. Рэтчетт сказал что-то своему секретарю, после чего тот поднялся и пошел к выходу. Рэтчетт тоже встал, но, вместо того чтобы последовать за Маккуином, неожиданно опустился на стул напротив Пуаро.
– У вас не найдется спичек? – спросил он. Голос у него был тихий и немного гнусавый. – Моя фамилия Рэтчетт.
Пуаро слегка поклонился, полез в карман, вытащил коробок и вручил его собеседнику. Рэтчетт взял коробок, но прикуривать не стал.
– Если не ошибаюсь, – сказал он, – я имею честь говорить с мистером Эркюлем Пуаро. Не так ли?
Пуаро снова поклонился:
– Совершенно верно, мсье.
Сыщик чувствовал, как сверлят его злобные глазки собеседника, – тот, казалось, оценивает его, прежде чем снова заговорить.
– У меня на родине, – сказал он наконец, – мы привыкли брать быка за рога. Мсье Пуаро, я хочу предложить вам одну работу.
Пуаро приподнял брови:
– Я весьма сузил круг своих клиентов, мсье. Теперь я берусь лишь за исключительные случаи.
– Я вполне вас понимаю. Но речь идет о больших деньгах, мсье Пуаро. – И повторил тихо и вкрадчиво: – Об очень больших деньгах.
Пуаро помолчал минуту-две, потом сказал:
– Какого рода работу вы хотите, чтобы я выполнил для вас, мистер… э… Рэтчетт?
– Мсье Пуаро, я богатый человек, даже очень богатый. А у людей в моем положении бывают враги. У меня есть враг.
– Только один?
– Что вы хотите этим сказать? – взвился Рэтчетт.
– Мсье, мой опыт подсказывает, что, когда у человека, как вы сами сказали, могут быть враги, одним врагом дело не ограничивается.
Ответ Пуаро как будто успокоил Рэтчетта.
– Я понимаю, что вы имели в виду, – сказал он. – Враг или враги – не это суть важно. Важно оградить меня от них и обеспечить мою безопасность.
– Безопасность?
– Моя жизнь в опасности, мсье Пуаро. Должен вам сказать, что я умею за себя постоять. – И он вытянул из кармана пиджака небольшой пистолет. – Я не дурак, и меня не захватишь врасплох, – продолжал он угрюмо. – Однако, мне думается, в таком случае имеет смысл подстраховаться. Я считаю, что вы именно тот человек, который мне нужен. И денег я не пожалею. Учтите, больших денег.
Пуаро задумчиво смотрел на Рэтчетта. Прошло несколько минут. Лицо великого сыщика было непроницаемо.
– Весьма сожалею, мсье, – сказал он наконец, – но никак не могу принять ваше предложение.
Рэтчетт понимающе на него посмотрел.
– Назовите вашу сумму, – предложил он.
Пуаро покачал головой:
– Вы меня не поняли, мсье. Я добился в своей профессии известного успеха. И заработал достаточно денег, чтобы удовлетворить не только мои нужды, но и мои прихоти. Так что теперь я беру лишь дела, представляющие для меня интерес.
– А у вас крепкая хватка, – сказал Рэтчетт. – Ну а двадцать тысяч долларов вас не соблазнят?
– Нет, мсье.
– Если вы хотите вытянуть из меня больше, этот номер не пройдет. Я знаю, что почем.
– Я тоже, мистер Рэтчетт.
– Чем же вас не устраивает мое предложение?
Пуаро встал.
– Не хотелось бы переходить на личности, но мне не нравитесь вы, мистер Рэтчетт, – сказал Пуаро и вышел из вагона.
Глава 4
Крик в ночи
Экспресс Симплон – Восток прибыл в Белград без четверти девять. Здесь предстояла получасовая стоянка, и Пуаро вышел на перрон. Однако гулял он очень недолго. Стоял сильный мороз, мела метель, навес над перроном служил плохой защитой, и Пуаро вскоре вернулся к своему вагону. Проводник – чтобы согреться, он изо всех сил бил в ладоши и топал ногами – обратился к Пуаро: