— Вы запомнили, когда он от вас ушел?
— Довольно поздно. Так, пожалуй, часа в два.
— Вы заметили, что поезд стоит?
— Конечно. Мы даже удивлялись — почему. Посмотрели в окно, увидели, что намело много снегу, но это нас не встревожило.
— Что было после того, как полковник Арбэтнот попрощался с вами?
— Он пошел в свое купе, а я попросил кондуктора постелить мне.
— Где вы находились, пока он стелил постель?
— Стоял в коридоре около своего купе и курил.
— А потом?
— Лег спать и проспал до утра.
— Вы выходили из поезда вчера вечером?
— Мы с Арбэтнотом решили было выйти размяться в этих, ну как их... Виньковцах. Но стоял собачий холод — начиналась метель. И мы вернулись в вагон.
— Через какую дверь вы выходили из поезда?
— Через ближайшую к моему купе.
— Ту, что рядом с вагоном-рестораном?
— Да.
— Вы не помните, засов был задвинут?
Маккуин задумался.
— Дайте вспомнить. Пожалуй, что да. Во всяком случае, сквозь ручку был продет какой-то прут. Вас это интересует?
— Да. Когда вы вернулись в вагон, вы задвинули прут обратно?
— Да нет... Кажется, нет. Я входил последним. Не помню точно. А это важно? — вдруг спросил он.
— Может оказаться важным. Так вот, мсье, насколько я понимаю, пока вы с полковником Арбэтнотом сидели в вашем купе, дверь в коридор была открыта?
Гектор Маккуин кивнул.
— Скажите, пожалуйста, если, конечно, вы это помните, не проходил ли кто-нибудь по коридору после того, как мы отъехали от Виньковцов, но до того, как полковник ушел к себе?
Маккуин наморщил лоб:
— Один раз, кажется, прошел проводник — он шел от вагона-ресторана. И потом прошла женщина, но она шла к ресторану.
— Что за женщина?
— Не знаю. Я ее толком не разглядел. У нас как раз вышел спор с Арбэтнотом. Помню только, что за дверью промелькнули какие-то алые шелка. Я не присматривался, да и потом, я бы все равно не разглядел ее лица: я сидел лицом к ресторану, так что я мог видеть только ее спину, и то когда она прошла мимо двери.
Пуаро кивнул.
— Насколько я понимаю, она направлялась в туалет?
— Наверное.
— Вы видели, как она возвращалась?
— Кстати говоря, нет. Теперь я вспоминаю, что действительно не видел, как она возвращалась. Наверное, я просто ее не заметил.
— Еще один вопрос. Вы курите трубку, мистер Маккуин?
— Нет, сэр.
Пуаро с минуту помолчал.
— Ну что ж, пока все. А теперь я хотел бы поговорить со слугой мистера Рэтчетта. Кстати, вы с ним всегда путешествовали вторым классом?
— Он всегда. Я же обычно ехал в первом и по возможности в смежном с мистером Рэтчеттом купе: он держал почти весь багаж в моем купе, и вдобавок и я, и багаж были поблизости. Однако на этот раз все купе первого класса, за исключением того, которое он занимал, были раскуплены.
— Понимаю. Благодарю вас, мистер Маккуин.
Глава 3
ПОКАЗАНИЯ СЛУГИ
Американца сменил англичанин с непроницаемым землистого цвета лицом, которого Пуаро заприметил еще накануне. Он, как и положено слуге, остановился в дверях. Пуаро жестом предложил ему сесть.
— Вы, насколько я понимаю, слуга мистера Рэтчетта?
— Да, сэр.
— Как вас зовут?
— Эдуард Генри Мастермэн.
— Сколько вам лет?
— Тридцать девять.
— Где вы живете?
— Кперкенуэлл, Фрайар-стрит, 21.
— Вы слышали, что ваш хозяин убит?
— Да, сэр.
— Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта?
Слуга подумал:
— Вчера вечером, около девяти часов, если не позже.
— Опишите мне во всех подробностях ваше последнее свидание.