Ник прекрасно понимал, почему его оставили на поверхности, и даже был благодарен друзьям за заботу. Но ведь если позволить своему страху решать, что тебе делать, то вскоре рискуешь обнаружить себя дрожащим под кроватью в запертой на десяток засовов безопасной комнатке. Уважать себя хоть немножко в таком случае уже никак не выйдет. А если себя совсем не уважаешь, то зачем так жить вообще?
Нику показалось, что внутренний Голос тихонько хмыкнул, но он так и не понял, насмешливо или одобрительно. Разбираться было некогда — если слишком отстанешь от товарищей, можно и заблудиться. А это было бы не только очень страшно, но и неимоверно глупо. Скай его, конечно, рано или поздно найдет, но что он при этом подумает?
Ник стал незаметным и поспешил следом за кладоискателями.
По туннелю идти оказалось куда как приятнее. Пахло тут по-прежнему скверно, но к запахам Скай уже почти привык. На стенах виднелись полустертые пометки, в самих стенах скрывались ниши — от совсем маленьких тайников и дырок от выпавших камней до здоровенных полостей, в которых мог бы спрятаться человек. В одной из ниш обнаружились человеческие кости, но нежитью от них не веяло, так что кладоискатели прошли мимо. На полу местами сохранилась колея — купцы вели дела основательно и контрабанду возили тележками.
— Вон в той нише мы старинную табакерку нашли, — показал Линт. — В ней остатки какого-то зелья, то ли яд, то ли другое какое запрещенное снадобье. Ниар хотел протащить в алхимическую лабораторию и изучить, но Манс его уговорил просто отмыть коробушку как следует. Вдруг оно все еще запрещенное?
В голосе студента слышалось плохо скрытое сожаление: осторожность Манса он явно не разделял.
Первые два поворота они миновали. Линт сказал, что один из них ведет в тупик, а другой — к закрытому люку в чьем-то подвале в квартале ремесленников. Третье ответвление Скаю не понравилось совсем, и, конечно же, оно оказалось именно тем, что им нужно.
— Тут снова немножко внаклонку пройти придется, — предупредил их проводник. — Зато потом красота будет.
Подземелье, к несказанному удивлению Ника, на подвал господина Юстиниана походило мало. В подвале было по крайней мере сухо, почти чисто и совсем иначе пахло. Так что воспоминания, которых Ник боялся, так и не проявились, но все равно тесные каменные проходы заставляли травника ежиться и сжиматься в комок. Казалось, внутри все завязалось в тугой холодный узел. Сердце колотилось даже не в ушах, а где-то в затылке.
К тому же Ник самонадеянно решил, что обойдется без фонаря. Сам он легко оставался незаметным для всех, но ведь отблески на стенах наверняка будут видимыми. Скай, конечно же, не станет ругаться, если его обнаружит, и уж точно не отправит обратно, но студенту Ник, невзирая на трогательную историю, не доверял совершенно. И если в катакомбах волшебника таки поджидают злодеи, лучше бы помощнику остаться до поры незамеченным.
Свою способность ориентироваться вслепую, то ли на слух, то ли даже на запах, он обнаружил еще в Аэррии, когда в темном коридоре случайно уронил фонарик. Сначала чуть не закричал, оказавшись в темноте, а потом понял, что прекрасно знает, что в коридоре, кроме него, никого нет, где именно расположены двери и мебель, и даже точно понимает, где лежит откатившийся фонарь. С того времени Ник временами тренировался обходиться без света. В доме или в гостинице это было почти не страшно, а в подвалах или на улице было очень трудно совладать с собой.
«Красота» оказалась остатками древнего водовода: высокий сводчатый туннель из светлого, хорошо обработанного камня. Пол в два уровня — русло для текущей с гор подземной реки и аккуратные «набережные» по обеим сторонам. Через поток местами были переброшены одинаковые плиты-мостики, вниз спускались ровные ступеньки. Сейчас по дну русла струился совсем небольшой чистый ручей, но видно было, что когда-то здесь протекала настоящая река, поившая весь город чистой горной водой.
— Вот умели же древние строить! — восхищенным шепотом произнес Линт. — Эти своды старше ларежского Замка. Жаль, что вода ушла.
— А куда она делась? — спросил Пит.
— Тут текла река Скар. После землетрясения лет шестьсот назад русло где-то в горах перекрыло, река вышла на поверхность и теперь впадает в Лаар выше города. Из ручья, кстати, можно пить, вода чистая. Сюда почему-то даже дождевые воды нигде не попадают. То ли своды так хорошо подогнаны, то ли древние заклятья до сих пор их защищают. И нечисти тут не бывает. Но и тайников никаких тоже нет, — вздохнул студент.