— А получилось, что нет, — вздохнул Модест, — Ох, грехи наши тяжкие.
— Я не верю в это, — прошептал Федор Олегович со слезами на глазах, — Она не могла.
— Почему бы и нет? — задумчиво произнес Захар, выстраивая четыре солонки попарно и до миллиметра выверяя расстояние между ними, — Она имела все основания это сделать.
— Но все равно, что-то не сходится в этой истории, — Людмила всматривалась в косые строчки на предсмертной записке. — Что-то не дает мне покоя, а что, не пойму.
— Людмила, не ломайте голову, головоломка разгадана, — Захар с удовольствием обозревал идеально выровненные ряды солонок, — Дело можно считать закрытым. Остались формальности.
— Нет, мы так и не выяснили, как она ушла из закрытой комнаты, — упрямо продолжала Людмила. — И еще слоники.
— Какие слоники? — удивился Захар. — Вы все время говорите о каких-то слониках.
— Разве вы не помните? — поразилась Людмила.
— Нет.
— Странно… — Она замолчала, растерянно уставившись на солонки.
— Людасик, с тобой все в порядке? — всполошился Модест, — Верочка, дайте воды.
— Не надо, — мотнула головой Людмила, — Все в порядке.
Но Верочка уже спешила к ней со стаканом. Пришлось пить и улыбаться.
В дверь вдруг позвонили, кажется, это приехала полиция, кто-то пошел открывать, но она уже не следила за окружающим, поглощенная неожиданной разгадкой. Столовая наполнилась людьми. А потом они разбрелись по дому, перекликаясь, заполняя его движением. Кто-то разговаривал совсем рядом, спокойно и уверенно отвечая на вопросы.
Она закрыла глаза, соединяя разрозненные кусочки событий в единую картину. Память высвечивала лица, слова, жесты, выстраивала болезненно четкие цепочки последствий. Людмила открыла глаза и поставила стакан на стол. Модест, заметив ее движение, тут же метнулся к ней, сел рядом, преданно заглядывая в глаза.
На дальнем конце обеденного стола устроился серьезный парень в форме, разложив вокруг себя бумаги, папку, сотовый. Наверно, следователь, подумала Людмила. Он еще раз оглядел заполненный бланк и придвинул его Захару:
— Подпишите.
— Я могу идти? — Захар торопливо подписал. — Я и так сильно задержался.
— Да, можете идти, — кивнул следователь.
— Стойте. — Людмила медленно встала, — Я знаю, кто убийца.
На мгновение воцарилась тишина, стихли шаги и разговоры. Казалось, весь мир замер вокруг нее. Следователь, оторвавшись от бумаг, скользнул по ее лицу цепким, задумчивым взглядом. Захар придвинулся к нему и что-то зашептал на ухо. Страж закона выслушал и крайне холодно посмотрел на детектива, отчего тот смешался и заторопился к выходу.
— Останьтесь, Захар, — попросила Людмила.
— Нет уж, увольте. Больше я не намерен слушать ваши сказки.
Он уже взялся за ручку двери, но следователь, с интересом разглядывавший Людмилу, кивнул кому-то, и перед Захаром появился широкоплечий полицейский.
— Присядьте, гражданин.
— Но я спешу. И меня уже допросили.
— Присядьте, гражданин, — повторил с той же интонацией полицейский.
Захар сердито глянул на Людмилу и сел.
— Я слушаю вас, — сказал следователь и положил перед собой диктофон.
Людмила обвела взглядом встревоженные лица родных и чуть улыбнулась Верочке.
— Я не знаю, Захар, зачем вы приехали к деду, но уверена, что он не поручал вам найти Маргариту Сергеевну.
— Людмила, давайте покороче. Я спешу, — буркнул Захар, не поднимая глаз, и забарабанил по столу пальцами.
— Ваши руки пахнут чесноком.
Он пугливо убрал руки со стола и тут же рассмеялся.
— Вы и меня уже сделали параноиком.
— Это вы убили дедушку, Захар, — спокойно сказала Людмила. — И Маргариту Сергеевну тоже.
Федор Олегович тихо охнул.
— Да говорите что хотите, — отмахнулся детектив, — Только покороче.
— Может быть, вы сами расскажете? Тем более у вас такая говорящая фамилия — Шанс.
— Вот это вряд ли. У меня не так развита фантазия, — усмехнулся Захар.
— Постойте, — вскочил Федор Олегович. — Шанс? Вы сказали «Шанс»?
— Да, — Людмила удивленно посмотрела на него.
— Вот где я вас видел! — Он радостно потер руки. — Я все никак не мог вспомнить. Соседка по даче, Александра Шанс. Очень милая дама. Это же ваша мама, Захар. Как же я сразу не сообразил.