УБИЙСТВО В ЗАКРЫТОЙ КОМНАТЕ
Лучшие рассказы
Александра Мадунц
Нечистая сина
— Козел твой Пушкин, — беззлобно припечатала Алинка. — «Раз в крещенский вечерок девушки гадали: // за ворота башмачок, трам-пам-пам, бросали». Как я теперь туфлю достану, а? Не шариться же босиком по сугробам…
Стоя на крыльце, она с трудом балансировала на левой обутой в изящную лодочку ноге. Правой, облаченной только в чулок, для равновесия приходилось размахивать столь энергично, что все три парня: Димка, Вадик и Рашид — невольно уставились на мелькающий подол юбки. Вернее, под ее подол. И это несмотря на то, что для студентов-медиков, которыми они являлись, устройство женского организма отнюдь не тайна.
— Пушкин не виноват — стихи написал Жуковский, — сухо поправила Лиза. — Ты вспомнила про гадания, вот я и процитировала. С Рождества до Крещения принято гадать, поскольку в это время нечистую силу отпускают на свободу. Но нестись в сад, да еще кидаться башмаками никто тебе не предлагал.
Компания из шестерых однокурсников встречала старый Новый год на Лизиной даче. Даже не дача, а благоустроенный коттедж, с отоплением и посудомойкой, а главное, пустой, предки остались в городе.
В другой ситуации Димка никуда не поехал бы: в январе сессия, нужно готовиться к экзаменам. Только разве откажешься от шанса лишний раз побыть с Алинкой? Легче умереть. И присутствие Вадика, нынешнего Алинкиного кавалера, ничего тут не меняло.
Спрыгнув с крыльца, Димка по колени провалился в снег.
— Сейчас достану твою туфлю, погоди!
Ох, надо было переобуться в ботинки — домашние тапочки моментально промокли. Ну и ладно. Ради Алинки стоит заболеть! Тоненькая, с нереально длинными ногами и золотистыми, вечно распущенными волосами девушка не зря звалась в универе Алинкой-балеринкой. Что-то в ней было от танцовщицы, хотя балетом она не занималась — зачем лишние труды? Она и училась-то еле-еле, не вылетая из института исключительно благодаря везению да помощи однокурсников.
Порывшись в сугробе и ощущая себя дрессированным фокстерьером, Димка торопливо вернул лодочку владелице.
— Между прочим, я гадала на жениха, — сообщила Алинка, в знак благодарности звонко чмокнув парня в нос. — Выходит, мой суженый — низенький очкастый ботан? Нетушки, хочу супермена!
Димка, вздохнув, покосился на Вадика. Супермен не супермен, но высокий, худощавый, да еще слямзил у актера Боярского привычку одеваться в черное. Лиза уверяла, что в своей шелковой рубашке с длинными рукавами Вадик напоминает Воланда. Умная девчонка, но при виде этого пижона напрочь теряет голову.
А еще все самые суровые преподы на факультете были для Вадика дядей Васей и дядей Колей — парень знал их с детства. Отец Вадима, главный нарколог города, на первом курсе даже прочел студентам лекцию, после которой Димка решил ни при каких обстоятельствах не употреблять наркотики, — разок попробуешь — и навсегда пропал.
Нельзя сказать, что Вадик совсем уж беззастенчиво пользовался ситуацией. Иногда он брался за учебу, однако надолго его не хватало, и вскоре лентяй снова переставал делать домашние задания, а то и прогуливал занятия.
— С башмаком гадание неправильное, — вернувшись в гостиную и ни секунды не сомневаясь, что остальные следуют за ней, констатировала Алинка. — Другое дело — с зеркалом. Свечей полно. — Девушка указала на стол, который ради праздника и впрямь был украшен свечами, заменившими электричество. — Я пойду в соседнюю комнату, там поставим два зеркала, чтобы отражались одно в другом, и перенесем отсюда пару свечек. Явится нечистая сила и покажет в зеркале, что нас ждет. Клево, да?
— Не надо, — неожиданно вмешался Рашид. — Вызывать шайтана — грех. Смертный грех. Это точно! Да и опасно, честное слово…
Димка, опешив, повернулся к сокурснику. Рашид с Динарой говорили мало — возможно, стеснялись акцента и не всегда правильной речи. Динара обычно открывала рот лишь по кивку брата. Они внешне очень походили друг на друга — приземистые, носатые, бровастые. И совершенно неразлучные.
— Смешная религия ислам, — удивилась Алинка. — Напридумывали чуши! Мы ведь в шутку. Шутка, шутка, шутка, — радостно пропела она.
Рашид вскочил, выкрикнув:
— Ислам не чушь! Нельзя так говорить!
Алинка улыбнулась.
— Вот ты приволок шампанское, но не пил его — типа твой пророк запрещает вино. А водку хлещешь…
— Про нее в Коране ни слова…
— Почему шампанское нельзя, а водку можно? И, раз нельзя, зачем купил?
— Для неверных, — рассудительно заметила Динара. — Вас все равно ждет ад, вам без разницы.
Воцарилась неловкая пауза.
— Лихо, — прокомментировала, наконец, Лиза. — То есть, общаясь с нами, вы втихаря думаете: они неверные? И дарите то, что приведет нас в ад?
— Вы сами себя ведете в ад, — возразила Динара. — А общаться с неверными не грех, лишь бы мусульманину шло на пользу.
«Хорошо, что я атеист, — мелькнуло в голове у Димки. — Живу, как считаю нужным, и не мешаю другим. Верующие готовы ссориться на пустом месте!»
Однако Рашид зыркнул на сестру — и та смолкла.
— Христиане нам братья, — веско пояснил он, — Наши религии похожи. Христианство тоже не разрешает звать нечистую силу. Алинка не всерьез, да?
— Неа, — захихикала девушка, — Хочу гадать с зеркалом. Хочу и буду! Вон там…
Она распахнула дверь в спальню. Комната выглядела полупустой: диван у стенки, приоткрытый платяной шкаф, туалетный столик, кресло, стул… И большое зеркало на стене.
— Самое то, — восхитилась Алинка. — Столик передвинем сюда, на него пристроим второе зеркало и свечи. Я сяду в кресло, буду изучать свое отражение и звать нечистую силу… Шайтана, да, Рашидик? Я правильно запомнила? Шайтан придет и все мне покажет. Лиза, не торчи столбом, помогай…
— Ты не замерзнешь? — обеспокоенно уточнил Вадик, — Здесь холодновато.
Девушка, кивнув, вытащила из шкафа мешковатую кофту, принадлежащую, похоже, Лизиной матери, и накинула на себя. Тем временем хозяйка принесла круглое зеркало и пару свечей. В их мерцающем сиянии Димке вдруг почудилось, что какое-то темное, недоброе существо тянется к Алинке со спины, обнимает ее за плечи.
— Может, не надо? — выпалил он. — Гадания — чушь.
— Чушь, — согласился Вадик. — Так чего бы не развлечься, раз ей приспичило?
Спорить было глупо, и Димка молча покинул помещение вместе с другими, оставив девушку одну. Дверь плотно прикрыли.
— Мы на воздух, — заявил Рашид. — Будем пока в саду.
Динара уже послушно надевала дубленку.
— Они, наверное, считают: если выйти из дома, грех их не коснется, — предположила Лиза, едва брат с сестрой скрылись из виду, — Мусульмане жутко упертые.
— Для них обмануть неверного — не грех, — хмыкнул Вадик, — Или убить. За убийство неверного попадешь в рай с голыми девками. Ни фига себе религия, да?
— Христианство тоже странное, — не удержался Димка, — Вам запрещают вызывать нечистую силу, а вы пытаетесь.
— Не мы, а Алинка, — отрезала Лиза, — С нее и спрос. Ладно, пойду пока, суну посуду в мойку.
Оставшись вдвоем, парни смолкли, однако тишина длилась недолго. Через несколько минут из соседней комнаты раздался грохот, кажется, там уронили что-то тяжелое.
— Эй! — осторожно позвал Димка, — Что там у тебя, Алинка, а?
Вместо ответа он услышал неестественный, почти весело прозвучавший крик:
— Нет! Уйди, уйди! Нет! Нож, убери нож! Уйди!
И снова грохот.
Димка сам не заметил, как оказался у двери, рванул… Черт, не поддается!
— Там крючок изнутри, — пролепетала вернувшаяся в комнату Лиза. — Эта дура заперлась!
Жалобные вопли не прекращались. Димка с Вадиком и вбежавший Рашид что есть силы ударили по двери — и та, наконец, распахнулась.
В полутьме Димкиным глазам предстало жуткое зрелище. Бесконечная вереница одинаковых нелепых фигур, отражающихся в зеркалах: длинные тонкие ноги, бесформенное туловище в нелепой кофте и склоненная, словно надломленный стебель, шея.