— Я не демпингую! — немедля возразил Кирилл, но тут же поспешил загладить резкость: — Просто мне не по возрасту брать такие гонорары, как у вас.
Худощавый, черноволосый, с бородкой клинышком и выразительным взглядом из-под бровей — Кирилл и впрямь был похож на инфернального злодея из кино.
— Хм… Это хорошо, когда молодежь знает свое место, — проворчал Никодим, — Только не надо с него так откровенно метить на мое!
Кирилл снова собрался возразить, но вмешался Вольдемар:
— Так о чем же вы задумались, молодой человек? Поделитесь с нами.
Взгляды присутствующих сконцентрировались на Кирилле. Девушка, сидевшая рядом с ним, откинулась назад на стуле — то ли чтобы лучше видеть соседа, то ли чтобы не попасть ненароком под удар, предназначенный ему. Кирилл, собираясь с мыслями, обвел аудиторию взглядом.
Три длинных стола образовывали букву «П». Кроваво-красная материя, которой они были задрапированы, и свечи вместо электричества были призваны создать мистическую атмосферу, однако Кириллу это больше напоминало картину «Первый сельсовет» из городского музея.
Во главе, как в президиуме, расположились четверо самых известных представителей паранормальной элиты города Энска. Остальные приглашенные сидели за двумя другими столами лицом друг к другу — четверо слева и пятеро справа. Кирилл как раз был пятым. С одной стороны — непрестижно, зато с другой — не пришлось все заседание созерцать постные физиономии колдунов напротив. Такое впечатление, будто они не на основание ассоциации собрались, а на чьи-то похороны!
Какое-то время Кирилл мысленно представлял пламя свечей огнями аутодафе, но даже это ему наскучило. Тем более что свечи были особенные, ароматические, и концентрация аромата оказалась великовата.
Хорошо хоть ветер задувал в другую сторону. Можно окно открыть. Не все, конечно, а пару секций. Та, что напротив президиума, была надежно зафиксирована аккуратным держателем. Для второй секции — прямо перед Кириллом — такого приспособления не нашлось, и ветер то и дело норовил ее захлопнуть. Уже трижды приходилось вставать и открывать ее снова, а Вольдемар все говорил и говорил…
Поскольку говорил он стоя, Кирилл тоже поднялся.
— Я думаю, — сказал он. — Вопрос с созданием ассоциации уже решен.
Верховный маг одобрительно кивнул. Идея ассоциации изначально принадлежала ему. Рядовые экстрасенсы тотчас что-то забормотали в поддержку сказанного, но тут Никодим резко фыркнул, и вновь наступила тишина.
— Решен даже не нами, а самой жизнью, — сказал Кирилл. — С этими гастролерами надо что-то делать. Не отстреливать же их на въезде в город.
Послышались смешки и одобрительные замечания. На прошлом заседании идея, озвученная в последнем предложении, буквально витала в воздухе, и с тех пор ситуация лучше не стала.
Столичные кудесники раз за разом устраивали «чес» по их краям. Яркие выступления собирали зрителей и кассу, но, прихватив последнюю, гастролеры шустро «чесали» дальше, не выполнив и десятой доли обещанного на сеансах. В результате доверие к магии, и без того не слишком высокое в постсоветской провинции, упало практически до нуля. Обыватели, увы, не видели разницы между заезжими жуликами и местными чародеями. Аккредитация при ассоциации должна была эту разницу обозначить.
Сама по себе идея выглядела вполне разумно, и, по большому счету, никто ее не оспаривал. Разве что Никодим, да и то исключительно в пику своему давнему недругу Вольдемару.
Камнем преткновения стали выборы председателя.
— Поэтому, — продолжил Кирилл, — Я думаю, что нам нет нужды толочь воду в ступе, убеждая друг друга в необходимости объединения. Оно неизбежно. Так давайте просто примем его, как свершившийся факт, и сразу перейдем к созданию правления.
— Правления? — с легкой полуулыбкой уточнила Эльвира.
Больше бизнес-леди, чем экстрасенс, она сумела сколотить себе отличную команду, успехи которой однозначно давали ей право на место в президиуме. Там Эльвира и сидела, расположившись между Никодимом и Вольдемаром. Она внимательно наблюдала за происходящим, но этот вопрос стал ее первой репликой за весь вечер.
— Да, правления, — уверенно ответил Кирилл. — Все мы видим, что наши старшие товарищи, — тут последовал легкий полупоклон в сторону президиума, где это было воспринято благосклонно, — имеют свою точку зрения на вопрос руководства нашей ассоциацией. Скажу более, эти точки зрения, как я их вижу, не противоречат, а дополняют друг друга, и вместе они дадут руководству самое полное видение ситуации.
— Тем не менее нам все же нужен председатель, — возразил Вольдемар, — Иначе, при столь разных точках зрения, предлагаемое вами правление превратится в аналог лебедя, рака и щуки.
— Несомненно, — сразу согласился Кирилл, — Нам нужен человек, который сможет объединить все эти взгляды, и кому, как не правлению, обладающему наиболее полным видением ситуации, выдвинуть его из своих рядов.
Эльвира тихонько зааплодировала, обозначив это действие легким касанием одной ладони о другую. В открытом платье она казалась еще более утонченной, чем в деловом костюме. Прямо настоящая фея. «Фея корысти и прагматизма», — не без иронии подумал Кирилл. Рядовые экстрасенсы тем временем слегка оживились, а Вольдемар столь же слегка нахмурился.
— Что ж, — сказал он. — Определенный смысл в ваших словах есть.
Никодим обозвал Кирилла бюрократом. Других возражений не последовало, и Вольдемар тотчас утвердил правление, в которое включил себя, Никодима, Эльвиру и Регину — маленькую пухлую блондинку, сидевшую слева от него. Сама она называла себя прорицательницей и славилась тем, что могла предсказывать будущее и портить настоящее. Идея со свечами, в аромате которых все задыхались, принадлежала, кстати, ей.
— Ну что, на этом, наконец, все? — проворчал Никодим, — Может, дашь дамам сказать заключительное слово — и по домам? А то весь вечер на арене…
— Не так быстро, коллега, — ответил Вольдемар, — Нам по-прежнему нужно избрать председателя, и еще остались нерешенными некоторые организационные вопросы.
— Да, как будет с членскими взносами? — сразу спросил кто-то.
Вольдемар словно ждал этого вопроса.
— Я полагаю, справедливо будет установить дифференцированную ставку.
— И как собираетесь дифференцировать? — проскрипел Никодим.
— В зависимости от личной магической силы каждого!
Никодим громко фыркнул.
— Тогда вы и рубля не наберете, — проскрипел он.
— И кто будет измерять силу? — задала более насущный вопрос Регина.
Судя по ее прищуренному взгляду, любой, кто недосчитал бы ей хотя бы гран, мог сразу писать завещание.
— О, не думаю, что в этом возникнет необходимость, — Вольдемар отшил вопрос с деланой небрежностью. — Здесь не новички собрались, и каждый сам знает пределы своей силы. Думаю, лишних взносов себе никто не насчитает!
Кирилл мысленно хмыкнул. Ну да, как же! Напротив, каждый насчитает себе по максимуму. Тут Кирилл опять же мысленно вздохнул. «Тайны вкладов» никто не гарантировал. Стало быть, не хочешь прослыть слабаком — придется платить.
Никодим фыркнул громко и вслух — очевидно, пришел к тем же выводам, — однако спорить не стал:
— Ну наконец-то. Давайте голосовать, и пора закругляться.
— Голосовать? — Вольдемар произнес это слово как будто опробовал новое ругательство, и оно пришлось ему не по вкусу. — Нет, коллега, это принципиально не наш путь! «Один человек — один голос» — это хорошо в какую-нибудь мэрию избирать, а путь мага — путь независимости, путь индивидуала, ограниченного только своей силой. Несправедливо, чтобы голос слабого равнялся голосу сильного.
Тут даже Эльвира нахмурилась. Верховный маг уверенно оседлал своего любимого конька и погнал на нем в светлое мистическое завтра. Регина, откинувшись на стуле, казалось, дремала. Никодим, послушав минут пять, громко хлопнул ладонью по столу.