— Покурим? — предложил он.
Анжелика взяла сигарету.
— Muchas gracias[10], — сказала она. Взглянув в глаза Хоузу, который поднес к ее сигарете зажигалку, она осведомилась: — Нравятся мои ножки, а?
— Ножки неплохие, — сказал Хоуз.
— Просто шикарные, — уточнила Анжелика. — Такие не каждый день увидишь. Они muy bueno[11].
— Muy bueno, — согласился Хоуз.
— Хочешь увидеть кое-что еще? — продолжала девица.
Если зазвонит телефон, размышлял Хоуз, Вирджиния снимет трубку. Она и до этого прослушивала звонки и вряд ли удержится от соблазна узнать, кто звонит на сей раз — а вдруг Стив. И если она отвлечется на телефонный звонок, у меня появится время сделать то, что я задумал. Тогда я смогу… но об этом позже. Предположим, что она будет действовать инстинктивно, это свойственно тем, кто… Что-то слишком много у меня если бы да кабы. И все-таки это шанс. Ну, телефон, звони!
— Я задала вопрос, — напомнила Анжелика.
— Какой?
— Не хочешь ли ты увидеть кое-что еще.
— Это было бы замечательно, — сказал Хоуз.
Он не отрывал глаз от телефона. Обычно этот проклятый аппарат трезвонил каждые полминуты. Сообщали о разбойных нападениях и драках, о кражах, поножовщине и тысяче других правонарушений — мало ли что может произойти на территории восемьдесят седьмого участка. А сейчас, как назло, телефон молчит, как будто преступники решили именно сегодня взять выходной. Какие могут быть выходные, когда Стив вот-вот угодит в засаду, Мисколо валяется без сознания, в крови и с дыркой величиной с кулак, а эта стерва расселась с бутылкой нитроглицерина и пушкой калибра ноль тридцать восемь.
— Замечательно — не то слово, — уверила его Анжелика. — Видишь, какая у меня грудь.
— Вижу.
Ну, звони же, звони! Хоуз слышал, что говорила ему Анжелика, слова доходили до его сознания, но он ждал совсем другого — пронзительного телефонного звонка. Ему казалось, что вся притихшая комната ждет не дождется этого звонка.
— Без лифчика! — пояснила Анжелика. — Я не ношу лифчиков. Здорово, да?
— Здорово.
— Показать?
— Не обязательно. Я верю.
— Может, договоримся?
— О чем?
— Ты потолкуешь со своими, и я пойду. А потом мы увидимся.
Хоуз отрицательно покачал головой:
— Дохлый номер.
— Почему? Анжелика прелесть.
— Анжелика прелесть, — согласился Хоуз.
— Ну так что же?
— Анжелика — лучше не бывает. Но ты видишь эту дамочку с револьвером?
— Да.
— Так вот, она никого отсюда не выпустит. Даже красотку вроде тебя.
— Но как только она уйдет…
— Как бы она не осталась здесь навсегда… Но даже если она уйдет, я все равно не смогу отпустить тебя. Видишь, у той доски с объявлениями стоит человек? Он всеми нами командует. Если я тебя отпущу, он уволит меня или посадит в тюрьму. А может и пристрелить.
Анжелика мотнула головой.
— А ты рискни. Анжелика того стоит. Поверь мне.
— Охотно верю, — сказал Хоуз.
Ему нельзя отходить от Анжелики. Он должен быть именно здесь в тот момент, когда зазвонит телефон. Да зазвонит ли он вообще когда-нибудь? Хоуз чувствовал, что их беседа зашла в тупик, дальше пути не было. Чтобы выиграть время, он задал совсем другой вопрос:
— Как получилось, что ты стала проституткой, Анжелика?
— Я не проститутка, — возразила Анжелика. — Вот ей-Богу…
— Я говорю серьезно, — строго сказал Хоуз.
— Ну разве что изредка, — уступила она. — Только чтобы купить себе что-нибудь красивое. Я хорошо одета, да?
— О да!
— Послушай, приходи ко мне, не пожалеешь.
— Там, где ты скоро окажешься, свидания разрешают не часто.
— Что? — удивилась она, и в этот момент зазвонил телефон.
Хоуз вздрогнул. Он машинально двинулся было к стене, но вовремя вспомнил, что надо подождать, пока Вирджиния возьмет трубку. Он заметил, как Бернс протянул руку к аппарату и взял трубку только после того, как Вирджиния кивком головы позволила ему это сделать.
— Восемьдесят седьмой участок, лейтенант Бернс слушает.
— Так, так, теперь, значит, у них на телефоне дежурят большие шишки! — услышал Бернс в трубке.
Хоуз начал пятиться к стене. Он не смел поднять руку, так как Вирджиния Додж краем глаза глядела в его сторону. Потом она повернулась немного и оказалась к нему спиной. Хоуз тотчас же поднял руку.
— Кто это? — спросил Бернс.
— Сэм Гроссман из лаборатории. Кто еще, черт возьми, это может быть!