— Я его не ношу с собой.
— Неправда. Где оно? В кабинете?
Бернс заколебался.
— Проклятье! — воскликнула Вирджиния. — Поймите же, черт побери, что я не шучу. Первый, кто соврет или не подчинится моим приказам…
— Будет тебе, угомонись, — перебил ее Бернс. — Мой револьвер в кабинете, в столе.
Он повернулся, чтобы идти к себе.
— Стоп! — остановила его Вирджиния. — Мы сходим все вместе. — Аккуратно подхватив сумку одной рукой, другой рукой, с револьвером, она показала детективам, куда им идти.
— Вперед! — распорядилась она. — За лейтенантом.
Послушно, как стадо овечек, детективы двинулись за Бернсом. Последней в кабинет вошла Вирджиния.
— Выньте револьвер из ящика, — приказала она лейтенанту, — и положите на стол. Брать за ствол. Если только приблизите палец к спусковому крючку, я тут же…
— Понял, понял, — оборвал ее Бернс.
Вытащив револьвер из ящика, он положил его на крышку стола. Вирджиния схватила револьвер и быстро сунула его в левый карман пальто.
— Теперь обратно! — скомандовала она.
Детективы послушно вернулись в дежурную комнату. Вирджиния села за стол, ставший ее командным пунктом, положила на стол сумку и наставила на нее револьвер.
— Теперь расписание! — потребовала она, и Хоуз отправился выполнять приказ.
Расписание висело в углу возле окна — маленький черный прямоугольник, в который вставлялись белые целлулоидные пластинки с фамилиями. Заступая на дежурство, детектив должен был заменить фамилию сменившегося своей собственной. В отличие от патрульных, которые работали одним составом пять смен по восемь часов, а затем их бригады перетасовывали, детективы объединялись в постоянные группы. В каждую группу входило пятеро и еще один на подмену — всего шесть человек. В тот ясный октябрьский день дежурила группа, трое из которой — Майер, Клинг и Хоуз — были в участке.
— Где еще трое? — спросила Вирджиния.
— Карелла повел жену к врачу, — сказал Бернс.
— Как трогательно, — съязвила она.
— А потом ему предстоит заняться одним самоубийством.
— Когда он вернется?
— Не знаю.
— Хотя бы примерно?
— Понятия не имею. Придет, как только освободится.
— А остальные двое?
— Браун в засаде. В швейном ателье.
— Что значит в засаде?
— Значит, что он сидит и ждет, когда заявится грабитель.
— Без глупых шуток, лейтенант.
— Какие там шутки! За последнее время средь бела дня кто-то четырежды нападал на швейные ателье. Есть основание думать, что и на это нападут. Вот Браун там и сидит в ожидании грабителя.
— Когда он вернется сюда?
— Как только стемнеет. Если, конечно, ничего не случится. Который сейчас час? — Бернс взглянул на большие настенные часы. — Тридцать восемь минут пятого. Значит, будет к шести.
— А где последний, Уиллис?
Бернс неопределенно пожал плечами.
— Полчаса назад был здесь. Кто-нибудь знает, где Хэл?
— Я знаю, — сказал Майер.
— Где же?
— Пошел на вызов. Поножовщина на Мейсон-авеню.
— Ты слышала? — спросил Бернс Вирджинию.
— А когда он вернется?
— Не знаю.
— Скоро?
— Наверное.
— Кто еще в помещении?
— Сержант и лейтенант на дежурном посту. Ты видела их, когда входила.
— И еще кто?
— Капитан Фрик, который в некотором смысле всеми нами командует.
— В каком таком смысле?
— Личный состав подчиняется мне, но официально…
— Где он?
— Его кабинет внизу.
— Кто еще?
— В участке сто восемьдесят шесть патрульных полицейских, — сказал Бернс. — Треть из них на дежурстве. Кто-то болтается поблизости, кто-то патрулирует улицы.
— Что они делают в участке?
— Работают с документами, пишут разные бумажки.
— Когда начинается новая смена?
— Поздно вечером, без четверти двенадцать.
— Значит, до тех пор они не вернутся? Те, кто на улицах?
— Большей частью они сдают дежурство прямо на местах, но многие заходят сюда переодеться в штатское, перед тем как разойтись по домам.
— А детективы могут сюда зайти? Кто-нибудь из тех, кто сейчас не дежурит?
— Не исключено.
— У нас смена кончается в восемь утра, Пит, — сказал Майер.
— Но Карелла-то придет раньше? — спросила Вирджиния.
— Возможно.
— Да или нет?
— Точно не знаю. Честное слово, Вирджиния. Всегда могут возникнуть непредвиденные обстоятельства…
— Он позвонит?
— Очень может быть.
— Если позвонит, прикажите ему вернуться сюда. Понятно?
— Понятно.