Перси Макфи кивнул.
— Это мои любимые фрукты, и я могу есть их без конца, ведь большинство садоводов предпочитают сорта с неотделяющейся косточкой. Пришлите мне ящик белых персиков, когда они поспеют. Мне всегда хотелось, чтобы их было много. До свиданья, — добавила мисс Фишер.
Перси осторожно завел мотор и отъехал от тротуара.
Айрис Джордан и Фрина проводили взглядом новехонький блестящий автомобильчик.
— Ну, хоть эта история со счастливым концом, — заметила мисс Фишер. — Жаль, что с другими так просто не получается. Может, зайдете ко мне, мисс Джордан, если не торопитесь?
— Нет, не тороплюсь. Я просто хотела показать вам, как выздоравливает мисс Кинг. И поговорить о…
— Разумеется. Но не на улице же.
Фрина усадила гостью в самое мягкое кресло и угостила, по просьбе самой Айрис, свежевыжатым апельсиновым соком. Мисс Джордан кашлянула, глотнула сока, хотела что-то сказать и, сделав еще глоток, наконец проговорила:
— Вы же знаете, кто убил, правда?
Фрина кивнула.
— И вы можете просто так это оставить? — воскликнула Айрис; ее румяные щеки даже побледнели от возмущения.
— Почему бы нет? Я не мститель в маске из грошового романа. У меня нет особой заинтересованности ни в Истине, ни в Правосудии. Всегда есть некие сопутствующие обстоятельства. Бернард Стивенс, жертва, был неприятным типом со склонностью к шантажу. Смерть Стивенса позволила мне предотвратить скандал, который мог уничтожить невинных людей — ну, относительно невинных. Из-за того, что умер Стивенс, Макфи и Кинг выиграли танцевальное состязание и, возможно, свой шанс на счастливую жизнь. С другой стороны, вероятно, и Стивенса кто-то любил и теперь оплакивает его потерю.
— Но вы хотите все так и оставить.
— Пока. Насколько я понимаю, этим сейчас занимаются другие люди.
— И почему я не остановилась на массаже? — Айрис потерла лоб. — Там все просто. Знаешь, как работают нервы и мышцы, и помогаешь им излечиться. А у людей все так запутанно!
— В пятницу я улетаю. А когда вернусь, расскажу ВСЕ.
Айрис отставила стакан и без малейшего усилия поднялась из мягких глубин кресла.
— Грязное это дело, верно? — огорченно проговорила она.
— Да. — Фрина похлопала ее по мускулистому плечу. — Еще какое.
Глава десятая
Рассвет четверга был светлым и ясным. Выйдя на прогулку по берегу, Фрина с наслаждением вдыхала утренний воздух. На пляже не было никого, кроме нее да стаи белоснежных чаек — белее она в жизни не видела. Птицы следовали за ней, перебраниваясь и стремительно ныряя вниз, чтобы схватить кусочки хлеба, которые кидала Фрина. Она с умиротворением наблюдала за ними. Ах, взлететь бы сейчас словно чайка, чувствуя ветер под собственными крыльями из плоти и перьев, подняться и стремительно упасть вниз, ощущая сопротивление воздуха! Стая пеликанов кружилась в восходящих потоках, петляя и скользя с естественной грацией.
Фрина кинула остатки хлеба чайкам и вдруг поняла, что уже давно сама не поднималась в воздух. Даже рев мотора, вонь топлива, запах смазки и парусины не могли уменьшить удовольствие от полета над миром, когда все остальные вынуждены ползать внизу муравьями.
Дот паковала небольшой чемоданчик, надеясь не найти больше ничего, что могло бы поколебать ее благонравие.
— Что это? Штопальные иглы и шпагат?
— Да, чтобы наложить заплатку. А это банка со смазкой, не открывай.
— Но, мисс, вы же не умеете шить!
О неспособности Фрины к рукоделию ходили легенды.
— Дот, чтобы починить самолет, нужно просто наложить косые стежки, и я научилась этому у ирландца Майкла на базе КЛК[42] в Англии. Она располагалась рядом с моей школой. Я не училась рукоделию, поскольку не видела в нем никакого смысла, однако коли смысл есть — дело другое. Если тебе нужно что-нибудь зашить «елочкой», обращайся ко мне.
Дот аккуратно свернула кусок парусины и добавила его к пестрой кучке, которую составляли свечи зажигания, гаечный ключ, сменное белье, шоколад с изюмом, фляжка с бренди, нитка с иголкой, самолетная смазка, пудреница, две отвертки и пилочка для ногтей, а также запасная пара носков и шелковый чулок.
— А чулок зачем?
40
Гилберт, Уильям (1836–1911), английский либреттист, и Салливен, Артур (1842–1900), композитор, совместно создали четырнадцать комических опер.