— Фильтр для авиатоплива, — объяснила Фрина. — Так, ну вот и все. Теперь, Дот, я еще разок проштудирую карты.
Северо-восточное направление на Мэнсфилд, решила Фрина, не должно представлять особых трудностей. Нужно перелететь через Кинглэйк, затем держаться восточнее озера Эйлдон, которое на вид довольно обширно, а в верхней его оконечности уже Мэнсфилд. А вот после Мэнсфилда полет представляется более опасным. Некоторые из горных пиков превышают две тысячи метров. Воздух там более разреженный, вдобавок будет чертовски холодно. Гористая местность, сказала Банжи, это значит — гибельная. Банжи летала через Гималаи — крышу мира — и осталась жива. Однако Фрина понимала, что Банжи гораздо искусней, ей до нее далеко.
Тем не менее Фрине вовсе не хотелось плестись на вьючной лошади со скоростью шестнадцать километров в час через всю эту горную глухомань. Там живут люди. Они должны знать все пути-дорожки. Все что нужно для успеха — холодная голова и ясная погода. Лучше всего пуститься через Буллер, решила Фрина, пересчитав горные пики, проскочить между горами Хауитт и Раздумье, а потом следовать над долиной реки Воннангатта, резко взять к востоку над горой Сильвия и Кривой рекой и опуститься в Толботвилле. Она вытащила бюллетень, который ей дала Банжи, и углубилась в чтение.
— Ага, — произнесла Фрина вслух минут через пять. — Золото, а? Я думала, «золотая лихорадка» была только в Бендиго, Балларате и центральной Виктории. И это доказывает, что в школе многое недоговаривали. Я всегда это подозревала.
Она продолжила чтение. Золото было найдено на Кривой реке и речке Черная Змея — рассыпное золото, близкое к поверхности. Хлынувшие туда золотоискатели основали несколько поселений: Грант, Хауиттвилль, Кривая река, Хогтаун, Винчестер, Мэйфэйр. Все они опустели, когда золото иссякло, за исключением Гранта — тот покинули в 1923 году, когда почтовое отделение (нач. Альберт Стаут) переехало в Толботвилль, единственный все еще населенный городок в этом районе. Толботвилль располагался на Кривой реке к востоку от реки Воннангатта.
— Похоже, это вообще единственный городок, кроме Дарго, — рассудила Фрина. — Жалко, карта слеповата! Кажется, Толботвилль играет роль базы для всего этого огромного горного района! Они, наверное, чувствуют себя совсем отрезанными от мира, эти поселенцы. Как там это называл Виктор? Великое безмолвие. А какие чудесные названия дали они этим скалам! Роза Австралии, Великий Западный Пик, Утренняя Звезда, Добрая Надежда, Первопроходец, Сент-Легер, Лунный Свет!
Фрина поужинала в одиночестве и уснула с мыслями о золотом рифе под названием Лунный Свет.
Утро пятницы выдалось прохладным. Фрина встала и взглянула на океан — в небе не было ни облачка.
Телефон зазвонил во время завтрака, состоявшего из кеджери, тоста, яичницы и маффинов. Предстоящая опасность всегда пробуждала у нее аппетит.
— Мисс Фишер, детектив-инспектор Робинсон.
Фрина быстро глотнула кофе и взяла трубку.
— Доброе утро, Джек! — приветливо сказала она.
— Звоню вам, чтобы сообщить: мы выпускаем вашего приятеля Чарльза Фримана, — голос полицейского был холоден. — Спасибо, конечно, что нашли его, только он этого сделать не мог. Два свидетеля видели, что он был слишком далеко от тела.
— Что ж, мне очень жаль, дорогой Джек.
— Мисс Фишер, вы знаете об этом больше, чем кажется. Послушайте, я постарался вам удружить. Отдал неприличные снимки, чтобы снять вашего гомика с крючка, а мог бы передать их в Отдел нравов, да и стоило бы. Если вам известно, кто это сделал, вы могли хотя бы по-дружески мне сказать.
— Не сейчас, Джек. Я сегодня улетаю в Гипсленд.
— Улетаете? Полетите над Альпами? Это ведь очень опасно!
— Да, очень. Я могу разбиться. И если так случится, я больше никогда не буду вмешиваться в ваши дела.
— Не говорите так, — судя по голосу, полицейский был сконфужен. — Мисс Фишер, я вовсе не хочу вас потерять. Я просто прошу о помощи.
— Говорю вам, дорогой мой Джек, по-моему, я знаю, кто это сделал и как; когда вернусь, я вам все расскажу.
— Обещаете?
— Даю слово.
Джек Робинсон был высокого мнения о женской чести, в особенности, если дело касалось Фрины. Она еще ни разу не нарушала слова.
— Хорошо, мисс Фишер. Увидимся, когда вы вернетесь.
— Удачи вам в этом деле, Джек. Да, кстати, я хотела спросить: как там мисс Шор, партнерша убитого?
— Ее уже выписали из больницы, мисс. Она не видела ничего, что могло бы нам помочь. Такая суета — уму непостижимо! — хихикнул Джек Робинсон. — Ее мать, три сестры и прочая родня так и мельтешили, не позволяя мне поговорить с «бедняжкой Педрестиной», пока ей не станет лучше, а бедняжка Педрестина, откинувшись на подушку, обещала, что вернется домой и впредь будет хорошей девочкой. Она не была близка с погибшим, мисс Фишер. Лишь откликнулась на газетное объявление о поиске партнерши. Сказала, что он обещал ей десять фунтов и половину выигрыша в случае удачи.