— Приходили? Но зачем? — удивилась Фрина. — Наверняка охотиться лучше в низинах, да и как они переносили такой холод?
— Октябрь в этих краях непредсказуем. Обычно бывает тепло, однако в один миг погода может испортиться. А в ноябре приходит лето, а с ним и бабочки богонг.
— Какие бабочки?
— Богонг. Agrotis Infusa, если быть точным. — Сдержанная, культурная манера речи, усвоенная Виком еще в школе, так и не покинула его и довольно странно звучала в девственном лесу. — Это бурые бабочки, которые на лето погружаются в спячку в здешних пещерах. Этих бабочек тут миллионы. Племена аборигенов поднимались сюда, чтобы ловить их и есть. Отметина, которую вы видели, осталась оттого, что кто-то из туземцев вырезал куламон — плошку такую. Однако надолго племена тут не задерживались. Это случалось в моменты перемирий, обычно племена не слишком ладили между собой. Не то что сейчас. Мак!
Фрина прижалась к коню, не выпуская из рук уздечку, и пес промчался мимо, чуть не сбив ее с ног, на которых она и так едва держалась. Тропа казалась бесконечной. Из-за тумана было не разглядеть, что там впереди; Фрина решила, что оно и к лучшему.
Наконец склон стал более пологим. Мисс Фишер отпустила ремень, и конь уверенно вывел ее через дебри на прогалину, о существовании которой мгновение назад она и предположить не могла.
Это была ровная площадка метров сорок в длину и пятьдесят в ширину — уступ на склоне горы, откуда несколько миллионов лет назад рухнула громадная каменная глыба. На поляне, где явно ощущались следы обитания, росла мягкая серебристая трава. Там, где из скалы бил ключ, очевидно, и давший название этому местечку — Родники Макалистер, был пристроен деревянный короб. Конюшня и дом с пристроенным к нему сарайчиком вжимались в склон. Они были сложены из бревен, обшиты досками внакрой и покрыты аккуратно нарезанной дранкой. Поперек каждой крыши лежали по два бревна, закрепленные стропами и прижатые массивными камнями. Что-то швейцарско-альпийское было в этом местечке, и выглядело оно чрезвычайно гостеприимно.
— Заходите, — пригласил отшельник, толкнув крепкую деревянную дверь.
Переступив порог, Фрина оказалась в просторной комнате. Она подошла к очагу и обессиленно опустилась перед ним, вдруг осознав, что страшно замерзла.
Вик развел огонь из узловатых сучьев, растения, которое он называл «шерстяной ствол»[50]; и вот уже языки пламени устремились в сложенный из камня дымоход, изрыгая жар, словно огнедышащий дракон. Вик наполнил чайник, подвешенный над огнем при помощи массивной цепи и толстого почерневшего крюка, и вышел, чтобы почистить и распрячь Счастливчика. Фрина постепенно оттаивала. Как только к ее ногам вернулась чувствительность, она решила осмотреться.
Значит, вот как выглядит воспетая народом старая хижина[51]. Интересно. Очевидно, это роскошный ее вариант. Прежде всего здесь дощатый пол, тогда как в оригинальной версии он был, вероятно, земляным. Толстые стены были обклеены поразительной коллекцией старых газет. Весьма полезно, подумала Фрина: если кончатся книги, можно будет почитать то, что есть на стенах. «Мир», — гласил один заголовок. «Эпидемия инфлюэнцы: новые меры правительства», — заявлял другой. Вик сколотил себе достаточно мебели. У стены стоял высокий буфет, набитый книгами и газетами. Фрина вытащила большой красный том. «Племена юго-восточной Австралии», А. Хауитт[52]. Интересно, это тот самый, именем которого названа гора? Фрина решила, что так оно и есть. Сколько может быть Хауиттов в восточном Гипсленде? Она быстро осмотрела остальные книги. Ботаника, этнология, знаменитые путешественники, детские произведения; приключенческие романы Джона Бакена[53], полный Диккенс — на всю зиму. В другом шкафу хранились всевозможные консервы, соль, мука, несколько чашек и тарелок. Постелью отшельнику служила койка, встроенная в стену, на ней громоздились одеяла и шкуры. Единственной деталью, выдававшей прежний род занятий Вика, был его армейский ранец — на нем все еще виднелось имя хозяина, написанное белой краской по трафарету.
На стене висели топор, метла из тонких прутиков и всевозможные кроличьи силки; из чурбака торчало несколько разделочных ножей.
Фрина села в кресло, вырезанное из колоды и двух толстых ветвей камедного дерева и застеленное отлично выделанными кроличьими шкурками. Свет в комнату проникал сквозь два окна с закатанными шторами и ставнями. С потолка на цепи свисала керосиновая лампа. В комнате было чисто прибрано и пахло свежей сосной.
Очаг Вик сложил из серого вулканического камня, выбрав подходящие по форме и размеру образцы и склеив их глиной. На вид сооружение казалось довольно прочным.
50
Имеется в виду распространенный в этих местах эвкалипт пепельный с волокнистой красно-коричневой корой.
51
Фрина вспомнила популярную в Австралии фольклорную песню «Старая хижина», где в шутливой манере повествуется о тяготах жизни в буше.
52
Хауитт, Альфред Уильям (1830–1908) — английский этнограф-австраловед, колониальный чиновник в Австралии; автор ряда работ об австралийских племенах.
53
Бакен, Джон (иногда ошибочно: Бучан) (1875–1940) — шотландский дипломат, адвокат, журналист, историк и писатель. Самый известный его роман — шпионский детектив «Тридцать девять ступеней» (1915) — был экранизирован Альфредом Хичкоком.