Однако это было единственное преимущество, которое давала местность Алька. Дороги отсюда были узкими и крутыми, что затрудняло одновременную переброску тысяч солдат и вынуждало их оказываться в труднодоступном месте, где они могли бы стать легкой мишенью для снайперов или, что более вероятно, для кучки пьяных маньяков с зажигательными бомбами на нефтяном топливе. За горными перевалами город был разбит на высокие изолированные острова, соединенные рядом труднопроходимых и плохо обслуживаемых мостов.
Это было непросто. Но Атриус, как я успела узнать, не отступает перед трудностями.
Здесь мы остановились и стали ждать. Эреккус впервые с фестивальной ночи отозвал меня в сторону. Куда бы мы ни отправлялись, моя палатка всегда стояла рядом с палаткой Атриуса, немного отделенная от остальной группы. Когда Эреккуса не стало, я присела у матерчатой стенки палатки, с той стороны, что была ближе к палатке Атриуса, и потянулся к их присутствию.
Я не могла разобрать их слов, но чувствовал их намерения. В палатке Атриуса собралось полдюжины вампиров, и, как всегда, присутствие Атриуса подавляло всех. Они были напряжены и серьезны. Время от времени энергия поднималась — как мне казалось, из-за споров — и тут же стихала при одном лишь мягком слове Атриуса.
Они разрабатывали стратегию. Определяли свой подход.
Спустя несколько часов Эреккус вышел из палатки и направился к моей. К нему присоединился еще кто-то, кого я не узнала. Я быстро отошла от стены, устроился на своей подстилке и к тому моменту, когда он открыл заслонку, выглядел основательно скучающим.
— Тебе стоит постучать, — сказала я. — Возможно, ты увидел что-то, чего не хотел видеть.
Неохотная улыбка растянула его рот.
— О, вряд ли, — сказал он, но его спутница бросила на него строгий взгляд, и он быстро протрезвел.
Я посмотрела на новоприбывшего — угрюмого мужчину, который выглядел старше, чем большинство других, кого я видела в армии Атриуса. Его тело выдавало не столько возраст, сколько его присутствие — изможденное, усталое, избитое.
— Это Рило, — сказал Эреккус. — Я нужен в наступлении, так что он будет присматривать за тобой.
Где присматривать? — спросила я. — Здесь?
Эреккус посмотрел на меня как на идиота. Мне стало интересно, поймет ли он, что я знаю, когда он так делает.
— Да.
О нет. Ни в коем случае.
Я выпрямила спину и сцепила руки.
— Я бы хотела поговорить с Атриусом.
Эреккус рассмеялся.
— Атриус очень занят перед неминуемой атакой.
— Я быстро.
— Нет. Он не принимает незваных гостей.
— У меня было еще одно видение. Оно очень важное. Оно влияет на нападение.
Эреккус выглядел раздраженным.
— Чушь. Ты лжешь.
— Доверяет ли тебе Атриус, чтобы решить, что это правда? Думаю, он будет недоволен, если отправится в поход без этой информации, только потому, что ты принял одностороннее решение, которое не должен был принимать.
Эреккус долго молчал, потом выругался, повернулся и рванул заслонку.
— Оставайся там, — приказал он. Потом через плечо добавил: — Я спрошу, но говорю тебе, что он не собирается тебя видеть. У него есть дела поважнее.
Атриус увидел меня.
Он, конечно, не был рад этому. Я чувствовала его раздражение даже под неизменным, властным спокойствием — хотя подозревала, что только потому, что он позволял мне это.
— Ты отнимаешь у меня непропорционально много времени, провидица, — сказал он, — учитывая, что мне подчиняется тысяча других воинов.
— Зови меня Силина.
Я улыбнулась. Атриус не улыбнулся. Его было трудно очаровать. Впрочем, я никогда не была очень обаятельным человеком.
— Я бы хотела отправиться с вами в поход, — сказала я. — Позволь мне сражаться с вами в Альке.
Атриус даже не поднял глаз от своего стола — если это можно было назвать импровизированным штабелем ящиков.
— Нет.
— Я твой провидец. Я бы там пригодилась.
— Я никогда не видел провидцев на поле боя, а если бы и видел, думаю, это доставило бы гораздо больше проблем, чем стоило бы.
Он был прав.
— Я обученный воин, — сказала я. — Ты сам говорил, что Арахессены — сила, с которой нужно считаться.
Он лениво поднял руку, указывая на лагерь за своей палаткой.
— У меня тысяча воинов, и все они хороши. У меня только один провидец.
Трудно было спорить с ним, когда он был так основательно прав в своих рассуждениях. Я бы приняла такое же решение на его месте. Так поступил бы любой разумный лидер.
Но мне не нужно было с ним спорить. Я могла бы сидеть, как послушный пленник, в своей палатке под охраной того, как его звали, а потом разбирать битву по кусочкам.
Но я была здесь, чтобы собрать информацию, и побыстрее. А какая информация может быть ценнее, чем увидеть, как они сражаются? Я видела это однажды — это было похоже на стену воды, разбивающуюся о берег, неизбежную и неотвратимую. Но тогда я отвлеклась. На этот раз мне нужно было разгадать их тактику. А для этого мне нужно было присутствовать при этом. Я могла узнать так много только после окончания битвы, собирая историю по крупицам из вторых рук. Гипербола и мифы быстро приелись.
Мне нужна была правда.
Сложность заключалась в том, чтобы придумать достаточно вескую причину, чтобы быть там.
Я выпустила длинный, заметно дрожащий вдох и крепко сжала руки в кулаки. Долгое время я молчала.
Это был некомфортно долгий отрезок времени, прежде чем взгляд Атриуса метнулся вверх.
— Что с тобой?
Так прямолинейно. Это было почти очаровательно.
Я наклонила голову, как бы смущаясь самой себя.
— Я не лгала Эреккусу, — сказала я, — что у меня было другое видение. Но, признаюсь, я солгала о его природе.
— Я потрясен, — безразлично сказал Атриус.
— Я видела видение о.… себе. Что Арахессены придут за мной в ночь нападения. — Я подняла голову, выпрямила спину, стиснула челюсти, словно пытаясь собрать себя в кулак. — Они не дают чистых смертей, командир.
— Это я слышал.
Я ждала, скрывая свое раздражение. Учитывая все эти разговоры о том, как важен провидец для его миссии, я ожидала, что новость о моей грядущей смерти будет воспринята с несколько большим энтузиазмом.
— Итак? — спросила я после долгого молчания. — Я могу отправиться с вами?
Он отложил перо. Поднял взгляд.
Люди склонны были считать, что Арахессен, учитывая наше состояние, не заботится о зрительном контакте, но это не так. Да, я могла почувствовать присутствие, даже не поворачивая головы в их сторону, но я чувствовала гораздо больше, когда взгляд встречался с моим. Удивительно, что я могла увидеть, когда кто-то протягивал мне свою нить. Большинство открывало больше, чем предполагалось.