Я тонула.
Так много ощущений. Так много кричащих мыслей. Нити, обычно проложенные в спокойной безмятежности, спутались и запутались. И вместе с тем в этом хаосе появилась энергия, которой я, к своему стыду, наслаждалась.
За воротами мы попали в ряд туннелей. Воины Атриуса должны были еще больше разделиться, чтобы как можно быстрее подняться в гору. В других местах входа другие подразделения его армии совершали аналогичный поход. Туннели Алька были намеренно запутанными — узкие, плохо освещенные и извилистые. Мы поднялись на много миль вверх, чтобы добраться до ворот, но туннели привели нас обратно, вниз, по сырым и скользким тропинкам.
Вампиры, однако, казались неустрашимыми. Темнота была их другом, в конце концов. Они были быстрее людей, увереннее на ногах. И Атриус был прав: его воины были очень хороши.
Но никто не был лучше него.
— Держись рядом со мной, — прохрипел он, когда первая волна воинов Аавеса обрушилась на нас, и я послушалась.
Люди Аавеса славились своей жестокостью. Они были одурманены наркотиками и больны, а также неистовы и отчаянны, а это может быть опасным качеством. Они набросились на нас с топорами, мечами, мачете — оружием, украденным у тех, на кого они совершали набеги, или собранным вместе, как будто они устроили игру со смертью. Это был их дом — они хорошо его знали. Некоторым вампирам пришлось приостановиться, чтобы разобраться в обстановке, не зная, как сражаться с таким непредсказуемым врагом. Даже я, с тем пониманием, которое давали мне нити, все равно удивлялась редким неожиданным нападениям.
Но только не Атриус.
Атриус сражался так, словно был создан для этого.
То, что я видела в нашем небольшом спарринге, было ничем. Это была игра. Он не колебался. Не споткнулся. Не делал пауз. Каждый удар его меча находил свою цель, быстро, эффективно. Он вскрывал раны быстрыми движениями, а затем использовал их кровь, словно это была еще одна конечность, подтягивая врагов к своему клинку или отбрасывая их в сторону.
Он возглавлял группу, когда туннели становились все более узкими, принимая на себя основную тяжесть волн обезумевших воинов Алькана, несущихся на нас. Но не имело значения, четверо ли человек нападали на него одновременно, или шестеро, или десять. Он расправлялся с ними, и при этом его присутствие оставалось ровным и нетронутым, как ледяная стена.
Я никогда не видела ничего подобного. Не было ни малейшего движения, ни намека на предвкушение, даже когда люди Аавеса налетали на него из-за угла. Любой другой боец, естественно, обнаруживал проблески своего предвкушения, и хорошие бойцы думали на несколько шагов вперед своего противника.
Но только не Атриус. Он как будто вообще ничего не предвидел — даже не пытался. Он просто отвечал. Одно дело, когда он спарринговал со мной. Другое дело — здесь, в бою.
Это было невероятно.
Мы сражались в туннелях, все глубже и глубже. Стены становились все теснее. Мы разделялись на все меньшие и меньшие группы, так как пути отклонялись, камни скользили под ногами. Было темно — преимущество для нас, ведь вампиры могли видеть без света, а мне видеть не нужно было вовсе. Мой меч был окровавлен, рукоять поблескивала от крови. Я уже давно потеряла счет тому, скольких убила. Наверняка один Атриус завалил десятки.
В конце концов мы достигли зоны странной тишины. Мы двинулись вперед, напрягшись в ожидании новых нападающих.
Когда прошло несколько минут тишины, Атриус оглянулся на меня, задавая немой вопрос. Я уже нашла ответ, потянувшись к нему магией, чтобы почувствовать движение в нитях далеко над нами. Слишком далеко, чтобы я могла различить отдельные присутствия, но что-то там было.
— Впереди люди, — сказал я. — Много.
Атриус кивнул и приготовился. Ощущения становились все ближе, когда тропинка резко пошла под уклон, приведя нас к вершине трех туннелей... и к толпе людей. Целая стена людей — гораздо больше, чем воинов, которых Аавес бросал на нас до сих пор.
Гораздо больше, чем наша уменьшающаяся группа.
Позади меня Эреккус пробормотал то, что, как я могла предположить, было проклятием Обитраэна.
— Сражаемся сквозь них, — приказал Атриус, его меч был поднят в предвкушении. — Без колебаний.
Но мои шаги замедлились, потому что что-то здесь было не так.
Присутствующие были уже достаточно близко, чтобы их можно было почувствовать. Трудно было почувствовать эмоции такой большой группы людей, но эти... от них исходил страх. Да, эти люди шли за нами, но шли неровно, спотыкаясь, словно их собирали в эти коридоры и заставляли спускаться...
Просто страх. Просто...
Я схватила Атриуса за руку как раз в тот момент, когда толпа людей почти настигла нас.
— Они не воины, — задыхалась я. — Они невинны. Они мирные жители.
Типично для этих военачальников. Использовать голодающее, бездомное население в качестве щита, когда у него уже начали заканчиваться воины. Использовать их, чтобы выбить нас.
Осознание нахлынуло на лицо Атриуса в тот же миг, когда нас окружила стена тел.
Он изрыгнул проклятие. На мгновение я была абсолютно уверена, что сейчас испорчу свое прикрытие — ведь Атриус, я была уверена, сейчас перережет всех этих невинных людей, а я должна буду его остановить.
Но, к моему потрясению, Атриус опустил меч как раз в тот момент, когда масса сомкнулась вокруг нас, защищая его острие от плоти, забившейся в каждую щель зала.
Он обернулся и выкрикнул команду на языке Обитраэна. Затем он поднял меч над головой, достаточно высоко, чтобы избежать тел, потянулся назад, чтобы взять меня за запястье, и потянул меня вперед, как бы не давая мне быть сметенным морем людей.
— Держись за Эреккуса, — сказал он мне — не то чтобы ему пришлось это делать, потому что Эреккус уже держался за другое мое предплечье, связывая нас.
Воздуха не хватало, чтобы говорить. Голова раскалывалась — неприятный побочный эффект от того, что меня окружает такое огромное количество людей и эмоций в таком тесном помещении.
Ни Атриус, ни его люди не убили ни одного человека.
Мы просто пробивались через приливы и отливы, проталкиваясь сквозь толпу потной, испуганной плоти, пока она не поредела, а затем исчезла.
Атриус и Эреккус отпустили мои руки, и я испустила дрожащий вздох. Головная боль запульсировала, но тут же утихла. Пот прилип к моей одежде. Отдаленно я чувствовала, как масса невинных людей продолжает спускаться по туннелям в Ткачиха-знает-куда, ослепнув от ужаса, словно стадо паникующего скота.
Атриус что-то пробормотал на Обитраэнском Эреккусу, который кивнул. Сейчас, когда мои способности настолько истощились из-за толпы людей, ощутить присутствие Атриуса было труднее, чем когда-либо, но я уловила слабый запах отвращения.
— Приятно знать, что человеческие короли так уважают жизнь, — пробормотал Атриус, и я не удержалась от неровного смешка.