Никому из нас не нужно было признавать это вслух. Предчувствие.
Я отстранилась от него, собирая материалы и рисуя символы на песке. В конце концов ко мне присоединился Атриус, и мы вместе поймали ящерицу, бродящую по камням, убили ее, капнув кровью на символы, а затем бросили в огонь.
Затем я села у кромки воды, чтобы холодная соленая вода обдала мое платье, и повернулась лицом к огню.
Атриус уже несколько раз видел, как я это делаю. Мы оба знали порядок действий. Но как раз перед тем, как я собралась погрузиться в видение, он резко подался вперед.
— Будь осторожна, — пробормотал он, приблизившись настолько, что его губы коснулись моего уха, а от его дыхания по моей плоти побежали мурашки.
— Я знаю, что делаю, — ответила я. На его губах мелькнул призрак улыбки. И он отошел, а я позволила себе упасть в нити — назад, назад, назад.
Я падала. Я падала так быстро, что не могла ни за что ухватиться. Это было почти так же плохо, как и в прошлый раз, когда я использовала Хождение по Нитям, — почти, но теперь я хотя бы ожидала этого.
Нити пролетали мимо, рассыпаясь серебристыми пятнами. Мне удалось ухватиться за одну из них, и я бросился на нее так неловко, что она ударила меня в живот и выбила из меня дух. Затем я поднялся на ноги.
Все вокруг замерло. Остальные нити ушли на задний план, миллионы возможностей еще не были изучены. Небо было бархатной ночью, спокойной и усыпанной звездами.
Я сосредоточился на мысли о флоте Атриуса, склонив нить перед собой к ней.
Покажи мне его, прошептала я в ночь и начала идти вдоль нити.
Надвигался густой туман. Звезды исчезли в тумане. Я была дезориентирована, нить шаталась подо мной, но я просто продолжала идти.
И шла.
И шла.
Я нахмурила брови. Я должна была уже что-то почувствовать.
Но ничего. Ничего, кроме тумана.
Возможно, провидения на флоте было недостаточно. Возможно, мне нужно было пойти дальше.
Вератас. Покажите мне Вератас.
Туман резко похолодел. По коже побежали мурашки. По телу пробежала дрожь. Я напряглась, но продолжала идти.
Далеко впереди в тумане показалась фигура.
Может быть, кузина Атриуса?
Мои шаги ускорились. Фигура тоже шла, но гораздо медленнее, чем я. Оказавшись в нескольких шагах, достаточно близко, чтобы различить их присутствие, я остановилась.
— Зрячая Мать?
Она стояла спиной ко мне, и туман заслонял ее. Но даже в этом неосязаемом мире снов я бы узнала Зрячую Мать где угодно. Я ненадолго задумалась о том, что она действительно находится в этом Хождении по Нитям вместе со мной — совместные Хождения по Нитям возможны, хотя редки и очень трудны. Но эта ее версия... она была безмолвной, эфемерной, как призрак.
У меня в животе завязался узел, меня смущало ее присутствие здесь, хотя я и не знала, почему.
Несколькими длинными шагами я догнала ее. Она шла рядом с моей нитью ровным шагом. На глазах у нее была красная повязка, лента необычайно длинная, развевающаяся за спиной, — одинокий цветовой шок в туманно-сером мире, если не считать...
Мое внимание привлекли ее босые ноги и багровые, кровавые следы, которые они оставляли за ней.
Возникло ощущение надвигающегося ужаса.
Что это может означать? Что Зрячая Мать в опасности?
Но прежде чем я успела углубить видение, ее голова повернулась ко мне.
Она не говорила. Но ее руки протянулись ко мне, как бы передавая что-то. Я открыла свои...
И задохнулась от боли.
Обжигающая жидкость обожгла мою кожу. Я попыталась отдернуть руки, но Зрячая схватила их и заставила поднять ладони вверх, чтобы в них попала свежая, пузырящаяся горячая кровь.
А потом она исчезла.
С придушенным криком я опустила руки, чтобы кровь вытекла, забрызгав мне ноги. Ткачиха, это больно, словно даже остатки крови разъедали мою кожу секунду за секундой.
Передо мной открылся путь сквозь туман. Теперь в нитях не было перекрестков. Только один путь вперед. Неизбежность.
Нет ничего более пугающего, чем неизбежность.
Остановись, крикнуло что-то внутри меня. Ты не хочешь видеть.
Но у меня была задача. Я продолжила. Нить врезалась в ступни. Кап, кап, кап, когда кровь с моих ног и рук падала в стеклянную бездну внизу.
Туман рассеялся.
Запах соли заполнил мои ноздри. Дул теплый и приятный ветерок. Где-то вдалеке ветер шелестел листьями растительности. Океан ритмично пел свою песню, ударяясь о берег.
Приятное.
Предчувствие.
Я продолжала идти. Теперь быстрее.
Пляж окружал меня. Он был прекрасен — из тех мест, о которых я мечтала в детстве, когда океан казался мне мифическим и далеким. Уже наступила ночь, песок окрасился в серебристый цвет. На берегу стояли жилища: деревянные, с соломенными крышами, и добротно построенные палатки. Палатки были знакомы. Они были в том же стиле, что и те, в которых я спала каждый день вместе с армией Атриуса.
Все они были пусты. На песке не было следов, кроме моих собственных.
Привет? позвала я.
Никто не ответил.
Покажи мне поселение, настойчиво попросила я, хотя каждый нерв в моем теле кричал, Уходи отсюда, поверни назад, уходи. Это неправильно.
Теперь каждый шаг был вынужденным. Мои руки были в агонии, кожа пузырилась, кровь капалакапалакапала1 быстрее, чем когда-либо.
Я перешла на бег, сам того не желая, мимо пустых домов и пустых палаток, мимо высоких деревьев, смыкающихся вокруг меня.
И тут я споткнулась.
Что-то твердое, торчащее из земли, повалило меня на колени.
Я поднялась на ноги и повернула шею, чтобы посмотреть назад.
Там из грязи торчал... это был камень? Он был черным и текстурированным, частично закопанным.
Это камень, сказала я себе.
Ты знаешь, что это не камень, прошептал другой голос.
Я подползла к нему, голова шла кругом.
Ты знаешь, что это выглядит знакомо, крикнул голос.
Нет.
Я начала копать. Мои руки были в крови, они скользили по песку. Ногти сломались. Я продолжала копать, разгребая горсть за горстью грязи, молясь своему богу — молясь его богу, — чтобы я ошиблась.
Я была так взбешена, что мои ногти, или то, что от них осталось, к тому времени, когда я открыла лицо Атриуса, разорвали его, омрачив эти слишком твердые, красивые черты глубокими струйками красно-черной вампирской крови.
Нет.
Я не могла дышать. Не могла думать. Это больше не было Хождения по Нитям. Не сон. Все здесь было реальным.
Я схватила Атриуса за открытый рог, чтобы вытащить его из песка.
Но его глаза оставались широко открытыми и невидящими. Его кожа была перепачкана кровью — красной от моих рук и черной от случайно нанесенных ран.