— Ты готов? — прошептала я ему.
Он посмотрел на меня так, словно это был глупый вопрос.
Конечно. Он всегда был готов.
Он шагнул ко мне, медленно и бесшумно. В его руках были три фляги, из которых сочилась кровь.
Еще одна причина, по которой это должно сработать: ведь если этого не произойдет, вампиры умрут от голода.
Атриус откупорил фляги одну за другой.
Первую он слегка швырнул вниз по тропинке, и кровь выплеснулась и растеклась по камням внизу. Затем, приостановившись на мгновение, он взял вторую и швырнул ее как можно дальше во тьму тумана.
И тут же почувствовал, как в глазах сливиков вспыхнул интерес. Сначала один, потом другие. Из туннеля донеслись щелчки и урчание, затем рычание.
Я схватила Атриуса за запястье.
— Сейчас же, — прошипела я.
Мы привлекли их внимание. Кровь дала нам преимущество. Теперь нужно было бежать, как черт.
Или спотыкаться, как черт.
Это было лучшее, что я могла сделать в темноте. Я прижалась к стенам, вытянув одну руку за спину, чтобы ухватиться за руку Атриуса, и нащупывала путь вперед, пока мы бежали. Позади меня раздавался ровный звук крови, капающей на камни, когда Атриус бросил последнюю флягу, оставив за нами багровый след. Когда она опустела, он бросил контейнер.
И тут мы услышали, что они приближаются, привлеченные запахом.
Мои шаги ускорились. Шаги Атриуса удлинились, наши походки изменились. Я думала, что по этим камням невозможно пробежать по-настоящему. Я ошибалась. Когда слышишь позади себя крики стада сливиков, нужно бежать.
— В какую сторону? — рявкнул Атриус. Сам воздух задрожал от биения бесчисленных крыльев. Мы спотыкались, когда земля сотрясалась от тяжести их тел, бьющихся о камни, и неистовствовали.
Как только они увидели нас, воздух пронзили крики. Я могла бы поклясться, что они были от восторга.
Волосы встали дыбом на моей шее.
— Туда, — проговорила я и потащила Атриуса влево, к небольшой тропинке между скалами. Теперь я касалась стен только кончиками пальцев, сохраняя достаточную связь с камнем, чтобы чувствовать путь назад.
Перед тем как отправиться в путь, я постаралась запомнить маршрут. Я молилась, чтобы не ошибиться.
Еще один крик заставил кровь забурлить. Атриус сорвался с места, увлекая меня за собой.
Ткачиха помоги мне. Боги, лучше бы мне запомнить этот путь.
— Там! — Я задохнулась, как раз вовремя, и мы вдвоем резко завернули за угол, едва не врезавшись в стену.
Сливики были отличными охотниками. Они не упускали свою добычу. Несколько секунд спустя мы услышали их позади себя. Они набирали высоту.
Скоро они настигнут нас.
Никто из нас не мог говорить — на это не было времени, — но я чувствовала, как в присутствии Атриуса нарастает напряжение, словно натянутая нить. Я чувствовала, как его рука на всякий случай тянется к поясу.
Мы были близки.
Мы должны были быть близки.
Я потянулась к нитям, проверяя наш путь.
Боль пронзила мою голень, когда она ударилась об острый камень.
Я споткнулась, едва не ударившись коленями о землю. По ноге потекла теплая кровь. Атриус грубо схватил меня и снова дернул на себя, увлекая за собой, и не прошло и секунды, как я почувствовала дыхание сливика на своей спине.
Мы шли слишком медленно.
Я чувствовала, как то же самое осознание овладевает Атриусом.
Еще немного.
Поворот был впереди, еще немного...
Я схватила Атриуса, и мы свернули за следующий поворот, гравий скользил под нашими ногами, и я чувствовала движение в нитях над головой, даже если у меня не было времени сосредоточиться на этом, и мы собирались сделать это...
ЩЕЛК.
Меня дернуло назад с силой, достаточной, чтобы выбить дыхание из легких.
Рев сливика окружил меня, сотрясая мои кости. Порыв влажного, горячего воздуха поглотил меня.
Моя рубашка. Он схватил мою рубашку...
Прежде чем я успела пошевелиться, Атриус рванулся вперед. Он двигался с такой внезапной порочностью, словно ничто не заставало его врасплох. Он выхватил меч, и к тому времени, как я понял, что происходит, его удар уже пришелся прямо в глаз хитрецу.
Крик боли потряс землю. Я сильно ударилась о землю, и ноги подкосились. Атриус тоже отступил назад, перекатился и упал, неуклюже приседая позади меня. Перед нами лежал сливик, с его морды капала кровь, крылья были раскинуты от стены до стены. Позади него сквозь туман пробирались другие змееподобные тела, когда его товарищи по гнезду настигали нас: головы с зубами и голодными глазами, пробивающимися сквозь щели в камне, чтобы загнать нас в угол.
На этот раз я не смогла сдержать страх.
Атриус тоже замер, его руки обхватили мои плечи, словно он был готов сражаться за нас обоих, если придется.
Мои пальцы сжались вокруг оружия.
Мы оба падем в бою.
Сливик перед нами приготовился нанести удар...
И тут воздух пронзила какофония звериных воплей.
Но не перед нами. Сзади нас.
Поток облегчения на мгновение покинул мое тело.
Потому что мы сделали это. Мы сделали это.
Головы сливиков поднялись, вглядываясь в туман, далеко за нами. Их тела свернулись, приготовившись к бою. Рев стих, превратившись в пронзительные шипения и щелчки. Камень заскрипел от удара когтей.
Позади нас раздавались те же звуки, когда другое гнездо сливиков готовилось к схватке.
Территориальные жители — люди, вампиры или сливики. Единственное, на что всегда можно было рассчитывать.
Мы никогда не смогли бы справиться со сливиками ни силой, ни скрытностью. Единственный шанс — отвлечь их чем-то более интересным, чем добыча.
А гнездо конкурентов? Что ж. Это было интересно.
Я никогда не испытывала ничего подобного этим коротким, бесконечным секундам — как электричество, висящее в воздухе перед ударом молнии, или тишина в море перед приливом и отливом. Мы находились между двумя смертоносными силами природы, готовыми уничтожить друг друга.
В каком-то смысле это было прекрасно.
Затем пальцы Атриуса сжались вокруг моей руки, и он прошептал мне на ухо:
— Бежим.
Мы бросились в сторону, как раз когда сливики бросились друг на друга.
Волна разбилась. Ударила молния. Эта схватка существ, совершенно не думающих ни о какой цели, кроме как разорвать друг друга на куски, была такой же мощной.
Они столкнулись во взрыве зубов, крыльев и чешуи, и мы бросились врассыпную.
Воздух был наполнен криками сливиков — звуками такого диапазона и высоты, что я и представить себе не мог, что их может издавать животное. Мы не могли говорить друг с другом, даже если бы попытались. Я не могла остановиться, чтобы сориентироваться, как нам пробираться через камень, — наверняка вампиры тоже почти ничего не видели сквозь туман и корчащиеся тела сливиков. Но они знали план. Они знали сигнал. Услышав шум, они поняли, что им остается только одно: бежать, спасая свои проклятые жизни.