Саша тихонько вышла из-за стола, прошла по аллее. Звезды, усыпавшие небо, уже блекли, уступая место заре, ее алая полоска вот-вот появится на горизонте.
В винных подвалах горел свет. Девушка остановилась на пороге и увидела Лапо и Сару. Женщина что-то рассказывала, смеясь, Лапо кивал, рассматривая вино в бокале.
Что ж, все сказки однажды заканчиваются. И к сожалению, у них не всегда счастливый конец.
Саша тихонько отступила незамеченной, прошла дальше, присела на краешек старинного фонтана, совсем не мраморного, как на роскошной вилле, каменного, слегка обветшалого. Зашуршал гравий, она обернулась — сонный лохматый пес вышел из кустов посмотреть, кто нарушил его покой. Он вильнул хвостом, подошел, положил морду ей на колени. Саша почесала его за ухом, и пес тут же рухнул у ее ног, положив голову на кроссовки, точно так, как сделал это за обедом в замке.
Снова зашуршал гравий.
— Ты куда убежала?
Она пожала плечами.
— Но ты грустишь. Почему?
— Я чувствую себя чужой на этом празднике. Мне очень хочется быть своей, но это невозможно.
— Сколько времени прошло, прежде чем ты стала своей в Кастельмонте, почувствовала себя дома?
— Пара лет.
— Ну вот! Здесь все получится гораздо быстрее. И Бернадетта, и Симоне тебя с тобой уже подружились. Кстати, тебя искала Луиза, жена Симоне, решила поделиться с тобой своим фирменным с соусом. И смотри, Барбȯ уже доверил тебе самое главное- свой сон!
Саша рассмеялась: — Что за имя, Барбо?
— Я нашел его на помойке. Ну, чисто бомж, так он и стал Барбоне. Но не буду же я на все поле звать бомжа! Так и сократилось. Думаю, его взяли охотиться на трюфели, а псина оказалась бесталанной. И выкинули. Есть такие люди, к сожалению.
— Ты собираешь всех несчастных?
— Да упаси Бог! Наоборот, всех счастливых. Ты только глянь на выражение его морды!
— Я все равно всегда буду здесь «этой русской», а не своей.
— А разве ты — не она? Не «la russa»? Та, кто ты есть! Но это совсем не означает, что ты не своя. И любят тебя именно той, кто ты есть.
Лапо протянул руку.
— Пойдем, нельзя пропустить этот момент.
Саша послушно встала, подала руку. Барбос проворчал что-то недовольно и продолжил спать у фонтана.
А они с Лапо прошли между рядами виноградников, остановились там, где с холма открывался вид на всю долину Эльзы с узкими речками, маленькими водопами в лесах, холмами и виноградниками, стройными рядами кипарисов и башнями терракотовых и бежевых средневековых городков — Кастельмонте, Сан Джиминьяно, Барберино, Колле, Монтайоне, Монтеспертоле, Подджибонси, Гамбасси, Казоле.
— Здесь самое сердце Тосканы. Административно эти земли могут относится к разным территориям, но географически они все — долина Эльзы.
— Не только сердце, но и душа. — Сказала Саша. — И это то место, которое я люблю больше всех остальных во всей Италии.
Они стояли, держась за руки, а на востоке алая полоска становилась все шире. И вот уже первые лучи сентябрьского солнца упали на холмы, унесли все сомнения и тревоги ночи. Впереди ждал новый день. А ведь каждый новый день — это новая жизнь, и только от тебя зависит, как ты ее проживешь.
Эпилог
Когда фра Филиппо Липпи впервые увидел юную монахиню, он подумал, что лицо ее совершенно и изысканно. Идеальная модель для образа Мадонны делла Чинтола в алтаре монастыря в Прато.
Он немедля попросил у настоятельницы разрешения, чтобы Лукреция позировала в его мастерской.
Девушка томилась среди монастырской жизни. Дочь флорентийского торговца шелком Франческо Бути, Лукреция попала в монастырь после смерти родителей. Как похоже оказались их судьбы, несмотря на 30 разделяющих лет…
Это была любовь. Фра Филиппо обвиняли в похищении Лукреции по время праздника Священного пояса Мадонны, но разве она отказывалась бы вернуться, будь это так! Сестры обители Святой Маргариты так и не смогли уговорить девушку вернуться.
По версии Вазари годы спустя Папа Пий II, благодаря заступничеству Козимо Медичи, разрешил фра Филиппо жениться на Лукреции, чего не захотел уже сам Липпи. На самом деле никто не снимал с Филиппо его монашеские обеты, он оставался монахом, фра Филиппо, и брак был невозможен.
Смерть Липпи — загадка. Он скоропостижно скончался в Сполето, где расписывал знаменитый собор. По одной из версий его отравили родственники очередной соблазненной женщины, по другой — завистники; во всяком случае, все, что мы знаем о его смерти, написано Вазари.
Конечно, Вазари оставил великий труд, вот только часто он основывал биографии художников на сплетнях, не подтвержденных документально, а многих вообще не включил в свою книгу, потому что они просто… ему не нравились. Так случилось и с Липпи — ни один из слухов о его нежелании жениться или версий его смерти, не основан на исторических документах.