— Будем? — Удивилась Саша.
— Мне теперь самому любопытно. Я поспрашиваю кое кого.
Симона тут же рассказала, что не далее, чем вчера Саша нашла труп.
Тут уже Лапо расхохотался о души.
— Вы шутите? Я думал, такое только в кино бывает!
— Как видите, нет.
— Давай-ка на «ты». Повеселили вы меня, ragazze. Держите уж в курсе своих приключений!
Распрощались очень тепло. Невысокая фигура с лохматыми кудрями стояла в конце аллеи, пока машина не скрылась из виду. На заднем сиденье лежало три бутылки, темное вино для мужа Симоны, розовое для поднятия настроения Фионы и игристое для Саши. В багажнике позвякивала упаковка вина, которую купила Симона.
— Он особенный. — Сказала художница.
— Я заметила. С ним очень комфортно. Один из твоих друзей-фермеров?
— Что-то в этом роде. Надеюсь, вы тоже станете общаться.
Глава 4
Лука позвонил, когда Саша входила в холл замка Кастельмонте.
— Как съездили?
— Сложно. И странно.
— А когда у тебя было легко?
— Хороший вопрос. Симоне предложили оценить картину, которая произведет сенсацию в мире искусства.
— Очередная подделка, «случайно» найденная на чердаке?
— Как раз наоборот, пятьсот лет провисевшая у всех на виду. Липпи.
— Сань, не обижайся, я очень высокого мнения о твоей подруге, Симона известна не только в Тоскане, но и по всей Италии, но если кто-то захочет оценить картину Липпи, да еще впервые обнаруженную, он обратится совсем к другим экспертам.
— Это и смущает.
— И что сказала Симона?
— Настаивает на радиологическом анализе, ну, в общем на всех, положенных в этом случае.
— Умница. Brava!
— У тебя есть новости? Вы опознали тело на кладбище?
— Нам повезло. Машину не нашли, поэтому мы провели опрос во всех гостиницах этой зоны. Оказалось, он забронировал на одну ночь номер в маленькой гостинице в Нижнем городе. Заселился вечером, провел в номере не больше получаса и ушел.
— Сказал, куда?
— Нет, но когда он не вернулся и утром, в гостинице заволновались и позвонили в полицию. И мы как раз тут как тут.
— Кто он?
— Его зовут Вито Пальма. Полицейский в отставке из Ливорно.
— Ничего себе!
— Мы связались с его сыном, тот не в курсе, что отец делал в Кастельмонте.
— От чего он умер?
— От приступа астмы.
— Он астматик?
— Да, и по словам сына всегда носил с собой ингалятор. Мы его не обнаружили. Зато обнаружили кое-что другое. НПВП.
— Что это?
— Нестероидный противовоспалительный препарат. Один из тех, что свободно продается в аптеках, но категорически не переносим астматиками.
— Ты хочешь сказать…
— Что возможно Вито Пальму убили. По словам сына он никогда не принимал таких препаратов, знал что у него астма, которую называют аспириновой, сильная аллергия на препараты этой группы. И без ингалятора не выходил из дома.
— Ничего себе…
— Нам еще предстоит допрос сына. Кстати, делом будет заниматься Массимо, завтра я уезжаю в Рим на конференцию. Но прошу тебя, не доставай его, Массимо и так загружен по уши.
— Ах, вот почему ты сам мне позвонил!
— Я рассказал тебе все, что мы знаем. Твою Фиону тоже скоро допросят.
Повесив трубку, Саша развернулась и снова вышла из замка. Толкнула дверь в домике напротив и застала пожилую подругу все на том же диване, только теперь перед ней стоял бокал домашнего кьянти.
Впервые на ее памяти Фиона не засуетилась, не побежала в кухню, не попыталась накормить девушку. Правда из в доме стоял божественный аромат яблок и корицы.
— Фиона так нельзя. Сидя на диване ты ничего не вспомнишь и не придумаешь.
Домоправительница подскочила, рванула в кухню и через минуту появилась с подносом, на котором красовался яблочный пирог. Коричневая корочка, желтые яблоки, рыхлые бархатные бока… Саша вспомнила, что кроме бутылки вина на троих с нехитрыми закусками на винограднике Лапо она с утра ничего не ела.
Дверь снова распахнулась и появился Роберто, плюхнулся на диван и уставился на пирог. Фиона засуетилась, раскладывая кусочки на тарелки. Еще сильнее запахло яблоками и корицей.
— Вроде не летнее блюдо, — удивился граф.
— Так сентябрь! Самое сентябрьское блюдо!
В Италии лето официально заканчивается 21 сентября, когда резко пропадает жара и приходит прохлада, но до этой даты было еще далеко.