И меня совсем подавило то, что Арсен сказал дальше:
— Я закрыл глаза своей дочери в её девятнадцать лет, а кто мне скоро закроет глаза?
Это слово «скоро» меня окончательно морально добило. Но дальнейшее его повествование ещё более опечалило меня. Да, ну и день сегодня, давно я уже не помню, когда такое было в моей жизни.
— Сергей, понимаете, моя Марта была… — и тут он снова сделал паузу. — Она любила жизнь. В тот последний день, когда я говорил с ней по телефону, у неё было весёлое настроение. Когда-то один мужчина, который жил в соседнем доме, покончил жизнь самоубийством, он спрыгнул с крыши девятиэтажного дома, перед этим оставив предсмертную записку дома. Моя Марта осудила это, а здесь она сама натянула петлю себе на шею? Марта тогда сказала, что самоубийство есть большой грех и самоубийца нанёс большую травму своим родным. Она же знала, что я скоро умру, и что — она ещё быстрее хотела причинить мне боль? Даже не боль, а убить меня?! И какие у неё были мотивы? С какой целью? У меня нет родственников, и Марта была мне единственным близким человеком и родственником. Кому я теперь нужен? Кто похоронит теперь меня?
— Да, ситуация плохая и печальная, — задумался теперь я.
Мне ещё больше стало жаль моего собеседника.
— Вчера мне в полиции выдали на руки постановление, что причиной смерти моей дочери стало самоубийство. Я хочу, господин Сергей, чтобы вы провели расследование причин смерти… нет, убийства моей дочери.
— Как расследование? Я думал, вы хотите в суде обжаловать постановление полиции о том, что ваша дочь покончила жизнь самоубийством.
— Да у меня нет времени на судебные тяжбы в наших украинских продажных судах! Вы это понимаете? Мне осталось жить двадцать-тридцать дней от силы! А в наших судах можно судиться годами, и они вынесут постановление, что ты верблюд, а не человек, и твоё место на конюшне. У меня нет здоровья, а главное — времени тягаться с продажными украинскими судьями. Меня скоро закопают в землю, а кто накажет убийцу?
Я не хотел успокаивать убитого горем отца.
— Я вас понимаю, но я же адвокат, а не следователь. И я хочу через два месяца уехать заграницу.
— Вы уедете, два месяца ещё далеко, а месяц до моей смерти — это слишком близко, — и он посмотрел на меня так, что мне стало печально и грустно, и я опустил глаза в пол. — Я верю только вам, Сергей. Мне уже нечего терять в этой жизни. Вы порядочный человек. А наши прокуратура, полиция, суды — это продажная мафия. У меня нет сил и времени тягаться с мафией в мундирах и судебных мантиях. Они загнали нашу страну в беспросветное серое будущее.
Я даже не знал, что ему ответить.
— Но я не могу, господин Арсен, что-то обещать вам. Можно, я отвечу через три дня?
— У меня нет сейчас такого богатства, как лишние три дня времени. Я хочу при жизни узнать правду и наказать убийцу.
Я понял, что вот это всё, чего так хочет Арсен, может мне принести беду. Идти против постановления полиции? Да меня могут растереть в порошок. Могут мне подбросить два килограмма наркотиков и за это посадить в тюрьму, а украинская тюрьма — это не санаторий. Там не дают бананов и ананасов. Там процветает туберкулёз и беспредел.
Я думал, как легче отказать Арсену. Начал в голове прокручивать разные варианты отказа.
— Я вам хорошо заплачу за это расследование. Я вам столько дам, что вы и ваши дети до конца жизни будете обеспечены.
Я такого поворота не ожидал. И был совершенно шокирован. Не давая мне прийти в себя, Арсен выложил на стол чёрный пакет.
— Вот смотрите, — он приоткрыл пакет так, чтобы посетители не увидели то, что в пакете.
Я только заметил что-то, завёрнутое в синее полотенце.
— Мой прадед, дед, отец собирали коллекцию старинных предметов искусства, антиквариат. И даже когда дети в нашем роду пухли от голода, — в годы Гражданской войны 1917–1921 годов, голода 1932–1933 и 1946–1948 годов, Второй мировой войны — никогда не меняли предметы из коллекции на продукты. А еда тогда была жизнью. Я вам, возможно, передам всю коллекцию, ибо тот, кому она досталась, будет скоро лежать в сырой земле.
У меня, кажется, остановилось дыхание, и я подумал, что слишком много информации на мою голову за сегодня! Что я должен Арсену ответить? Что и говорить, конечно, каждому хочется стать богатым.