Дюриэа поворачивается к молодой женщине и спрашивает ее:
— Вы помните машинку, на которой печатали в субботу на яхте?
— Да, портативная машинка…
— Лента и валик были новыми?
Она на секунду задумывается и отвечает:
— Я не обратила внимания на ленту, потому что она была нормальной. А валик был старым.
Лицо Грэмпса расплывается в широкой улыбке.
— Не правда ли, интересно, сынок? Когда дверь за молодой женщиной закрывается, Дюриэа говорит Грэмпсу:
— Снимаю шляпу, Грэмпс.
— О! Это было не так уж сложно. Я позвонил в несколько агентств, чтобы узнать имена стенографисток, работающих по вызову. Я получил длинный список имен, в котором только три имели инициалы А. Р. Я связался с ними, вот и все.
— Признаю, что я ошибся. Я думал, что Стирн продиктовал письмо Артуру Райту и тот поставил свои инициалы. Когда-то Райт был секретарем Стирна.
— Да, я тоже сначала подумал о Райте, — признается Грэмпс. — Но потом я вспомнил, что он подписывает свои письма Артур С.Райт, следовательно, его инициалы С.А.Р.
— Вы оказались правы, — соглашается Дюриэа, улыбнувшись. — Но теперь интересно выяснить, что за манипуляции были проделаны с машинкой.
— Кто заинтересован в том, чтобы считать, что Стирн умер первым? Мисс Молин, не так ли? — спрашивает Грэмпс.
— Да…
— Тот, кто подменил машинку, не знал всего…
— Чего именно?
— Он не знал того, что Стирн вызывал машинистку, которая отправила копию письма, но он знал, что на борту яхты была пишущая машинка.
Дюриэа снимает трубку внутреннего телефона и набирает номер шерифа. Лассена не оказывается на месте, и Дюриэа отдает распоряжение его заместителю:
— Как только шериф вернется, пусть сразу же позвонит мне. Кроме того, пришлите в мой кабинет пишущую машинку, которую вчера вечером мы взяли с яхты «Джипси Квин».
Когда Дюриэа вешает трубку, Грэмпс говорит:
— Эта малышка Молин очень скрытная. Кроме того, она умеет шевелить мозгами. «Джипси Квин» собиралась отплыть в три часа дня. Куда? Речь шла не о простой морской прогулке. Зачем Нита Молин приехала сюда в воскресенье в такую рань?
Дюриэа пожимает плечами. Грэмпс продолжает:
— Я уверен, что у них было запланировано в море свидание с другой яхтой. Возможно, что леди с «Альбатроса» была в курсе дела и отправилась на свидание вместо «Джипси Квин». На твоем месте я бы пригляделся к мисс Харплер…
— Она придет сюда вечером. Я хочу задать ей несколько вопросов.
— Прекрасно.
В этот момент в комнату входит заместитель шерифа. Он вносит пишущую машинку.
Дюриэа снимает трубку и говорит своей секретарше:
— Пришлите ко мне миссис Родман. Минуту спустя в кабинет входит молодая женщина и кладет несколько листков бумаги на стол Дюриэа.
— Мне осталось напечатать одно письмо, — сообщает она.
— Спасибо, — благодарит ее Дюриэа. — Взгляните, пожалуйста, на эту машинку.
Она внимательно осматривает ее. Дюриэа спрашивает:
— Это та машинка, на которой вы печатали на борту «Джипси Квин»?
Женщина отрицательно качает головой.
— Нет, — говорит она.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Что заставляет вас так думать?
— Прежде всего, клавиши на той машинке не были обтянуты каучуком, как здесь…
Следует пауза, которую прерывает ликующий возглас Грэмпса:
— Ты славно поработал, сынок!
Глава 19
Питер Лассен с важным видом позирует перед репортерами калифорнийской прессы, собравшимися на борту «Джипси Квин».
Все застывают в ожидании, глядя на последние приготовления водолаза.
Дюриэа не любит себя рекламировать и держится в стороне от представителей полиции. Стоящий рядом с ним Грэмпс потягивает свою старую почерневшую трубку.
На погружающегося в воду водолаза нацелены десятки камер.
Несколько минут спустя со дна моря приходит его первая телефонограмма:
— Дно чистое и песчаное.
Спустя еще некоторое время человек, принимающий сообщения, информирует:
— Он что-то обнаружил.., изогнутую дужку.., золотую.., еще одну изогнутую дужку, золотую. Это очки. Он просит, чтобы ему спустили корзинку.
Билл Вигарт готовит к спуску маленькую корзинку из плетеных железных прутьев.
Спустя некоторое время радист сообщает:
— О'кей! Поднимите корзинку.
Все толпятся вокруг Вигарта, чтобы увидеть очки, поднятые с морского дна. Радист передает:
— Очки найдены в пяти метрах от левого борта. Стекла были на сантиметр погружены в песок.
Журналисты скрипят перьями.
Воздушные пузыри медленно огибают яхту.
Человек, принимающий телефонограммы, сообщает:
— Кажется, больше ничего нет, кроме нескольких пустых консервных банок, зарытых в песке. Больше ничего.
— Пусть поднимается, — говорит шериф. Грэмпс вынимает изо рта почерневшую трубку:
— Сейчас время морского отлива, сынок, не так ли?
— Да.
— А в воскресенье, когда обнаружили трупы, был прилив, верно?
— По-моему, да.
— А в субботу, когда, вероятно, было совершено убийство, тоже был отлив?
— Какое это имеет значение? — спрашивает Дюриэа, взглянув на Грэмпса.
— Я пытаюсь определить положение яхты в тот момент, — объясняет Грэмпс. — Судно, стоящее на якоре, перемещается в зависимости от ветра и прилива или отлива. Ни в субботу, ни в воскресенье утром ветра не было, значит, в расчет следует принимать только уровень воды.
— Не понимаю, — произносит Дюриэа. Грэмпс вновь раскуривает свою трубку.
— Я рассуждаю так, — говорит он. — Это судно имеет в длину тридцать пять метров. Если добавить к этому длину якорной цепи, то можно рассчитать угол…
Дюриэа понял.
— Подождите! — кричит он группе моряков. — Не поднимайте его. Пусть направляется в сторону пляжа. Метров на пятьдесят.
— Он ничего там не найдет, Френк, — возражает шериф.
— Во время прилива яхта переместилась к пляжу, — поясняет Дюриэа, — а ее носовая часть была направлена в сторону моря.
Шериф морщится. Ему не нравится, что все внимание репортеров обращено сейчас на прокурора.
Воздушные пузыри, появляющиеся на поверхности воды, указывают на то, что водолаз направляется в сторону пляжа.
На палубе царит молчание. Неожиданно Лассен говорит:
— Это ничего не даст.
И в тот же момент раздается торжествующий голос телефониста.
— Он нашел его! — восклицает он. — Револьвер тридцать восьмого калибра!
— Минутку! — Дюриэа проходит вперед. — Необходимо пометить место, где он его обнаружил.
— Мы отвезем ему на шлюпке буй, нагруженный балластом, и спустим корзину для револьвера, — предлагает телефонист.
И он объясняет водолазу по телефону, что нужно делать.
— Скажите ему еще, — добавляет Дюриэа, — чтобы он после этого вернулся на то место, где обнаружил очки, и отметил его тоже.
Несколько минут спустя Вигарт и матрос возвращаются в шлюпке и поднимаются на палубу яхты. Вигарт держит в руке револьвер тридцать восьмого калибра из полированной стали, в барабане которого оказываются две гильзы.
Репортеры щелкают камерами. Шериф берет револьвер и отходит к борту.
Он торжественно поднимает руку с оружием и произносит:
— Можете снимать, ребята!
Репортеры направляют на него свои камеры.
Грэмпс отводит Дюриэа в сторону:
— Ты понял, сынок? Дюриэа смеется:
— Разумеется, понял. Все поняли. Лассен неплохой малый, но падок на рекламу. Прожекторы опьяняют его. Впрочем, это мелочи…
— Но я не об этом, сынок, — прерывает его Грэмпс. — Плевать мне на этого павлина!
— А о чем же?
— Ты обратил внимание на таблицу приливов и отливов?
Дюриэа отрицательно качает головой.
— Жаль, — вздыхает Грэмпс. — Именно это приведет нас к разгадке.