— Ты даже не представляешь, в какую пучину нырнула, — прошипела Вампилова на ухо Оксане, обдав её морозным воздухом.
Ноги сыщицы подкосились. Ей отчего-то вдруг вспомнились все ужасные вещи, которые люди лишённые совести и ограничений по бюджету, способны сотворить с простыми смертными. Но в тот момент, когда паника уже готова была захлестнуть девушку, она вспомнила одну немаловажную деталь. Она вспомнила, кто главная героиня этой книги.
— О нет, дорогуша, — прорычала в ответ сыщица. — Это вы не представляете, кого столкнули в эту пучину.
Вырвав руку из хватки Вампилоовой, Оксана взмахнула волосами и вышла из кабинета. Следом выскочила Юлька, которая напоследок показала оставшимся пару крайне неприличных жестов. Напарницы двинулись к выходу.
— Круто ты её поставила на место, Мироныч. Уважуха.
— Я же главная героиня. Я, считай, бессмертна!
— Зря ты уроки литературы в школе пропускала, конечно.
Оксана старалась вести себя спокойно, но адреналин, составлявший в этот момент девяносто процентов всего объёма её крови, изо всех сил мешал ей. Поэтому, когда она увидела в одном из кабинетов Игоря Ложкина, она подмигнула ему и пару раз выстрелила в клерка из воображаемых пистолетов. Юноша слабо улыбнулся, изобразив мучительную смерть. Дойдя до лестницы Оксана вдруг остановилась и призадумалась. Не говоря Юльке ни слова, она развернулась и вернулась к кабинету Игоря.
— В Комитете архитектуры и градостроительства открыта вакансия архивариуса, — выпалила девушка.
— Простите?
— В Комитете архитектуры и градостроительства открыта вакансия архивариуса. Работа дрянь, целыми днями нужно сидеть в кабинете в полном одиночестве, разгребать бумаги и всё такое. Да и зарплата не то чтобы огромная или даже средняя. Но в целом место не худшее, явно получше этого. Вы подумайте.
— Спасибо.
С чувством выполненного долга Оксана поспешила догнать Юльку. У лестницы никого не было, тогда она спустилась вниз. Там героиня обнаружила лишь адвоката, который объяснял кому-то по телефону, как правильно мочиться. Несмотря на то, что его советы в определённых обстоятельствах могли бы показаться полезными, Оксана не стала их слушать. Девушка выскочила на улицу и в ту же секунду почувствовала острую боль. Притаившийся за дверью человек заломил ей руки и застегнул на них наручники.
— Оксана Юрьевна, я рад вас снова видеть, — Оксана не видела говорящего, потому что человек сзади больно давил ей на шею. Но этот самодовольный голос она узнала. — Я думаю, нам с вами есть о чём поговорить.
Глава пятнадцатая, в которой проявляется волшебство волшебных слов
Пытки — древняя традиция дознания, берущая своё начало с судебных процессов древних Египта, Греции, Рима да и в общем-то любого другого скопления людей, одержимого поиском удобной им правды. В наши дни подобная практика официально осуждается, повсеместно применяется и по-прежнему даёт поразительные в своей бесполезности результаты. Последний факт, впрочем, совершенно не смущал капитана Правосудова, который как ни в чём не бывало продолжал рассказывать Оксане о том, как однажды выследил серийного самоубийцу по найденному в урне фантику.
Когда полицейский автомобиль заехал в ворота здания следственного управления, прошло как минимум семнадцать лет. Оксана не могла назвать точное время пути, но была уверена, что сбилась со счёта именно на семнадцати годах. Наружу её вытащили с той же лаской и заботой, с которой «упаковывали». Затем последовали долгие блуждания по коридорам и лестницам, по которым конвоиры сыщицы поднимались и спускались трижды, пока не нашли нужный кабинет И нет, Правосудов не промолчал и минуты за всё это время.
— … и именно в тот момент я понял, что принц Бола на самом деле был переодетой принцессой Тинубой. Она, разумеется, предлагала мне жениться на ней и стать королём, но я слишком принципиален и скромен для этого. Я арестовал принцессу и покончил с революцией. Можете присаживаться, здесь, Оксана Юрьевна, я настаиваю.
Максим Егорович толкнул задержанную на обшарпанную табуретку. Оксана плюхнулась на неё и только каким-то чудом смогла удержать равновесие. Снимать с неё наручники никто не собирался.
— Итак, я вас слушаю, Оксана Юрьевна. Я, конечно, могу рассказать вам всё сам, но в интересах беспристрастного следствия дам возможность на чистосердечное признание.