- Вам известно, что случилось с Мэриан Симс? - спросил он.
Джоунс медленно кивнул.
- Мы знаем то же самое, что и ты, - не больше, - ответил он.
- Но эти подонки из отеля знают, - сказал Спрэг. - Мы о них позаботимся позже. Сейчас у нас есть дела поважнее, чем поиски белой девушки, испортившей жизнь хорошему человеку.
- Это, конечно, дичайшее предположение, - сказал Джоунс, - но если Ричард слышал, как тот белый разговаривал с Северенсом, и если твой мальчик и наш общий друг смогут опознать фотографию, тогда, возможно...
- Вы говорили об этом мэру на недавней встрече? - спросил Питер.
Спрэг фыркнул:
- Думаешь, они прислушаются к версии, по которой виновным может быть кто-то другой, а не мы? Мы ведь главные злодеи и сегодня, и во все времена, не так ли? По их мнению, мы просто стараемся указать пальцем на кого-то другого, разве не так? Мэр - хороший человек, золотое сердце, стальная челюсть, но каша в голове.
- Сейчас он способен воспринимать только факты, - сказал Джоунс. - Он совсем потерял голову от страха.
- Совершенно справедливо.
- У нас есть своя версия, - продолжал Джоунс. - Ты получишь ответ на наш вопрос, и это поможет нам. Если ваш мальчик и наш общий друг смогут опознать фотографию... - Он пожал плечами. - Мы сможем сделать дело вместе.
Питер взял со стола телефонную трубку и набрал домашний номер Джерома Маршалла. Бетти Маршалл соединила его с мужем.
- Я хотел попросить тебя сделать кое-что, Джерри, - сказал Питер, пока безо всяких объяснений.
- Выкладывай.
- Не мог бы ты узнать у Северенса, когда ему звонили в последний раз? Меня особенно интересует, не могло ли это быть примерно в половине второго сегодня утром.
- Мне не нужно его и спрашивать, - сказал Маршалл. - Как только ему звонили, Северенс сам связывался со мной. Подожди, я посмотрю; записная книжка лежит у меня в кармане. Я знаю, что ему звонили сегодня примерно в полдень. Он был в парилке, а потом принимал массаж. Теперь дальше. Перед этим был звонок во вторник во второй половине дня, в двадцать минут пятого. Северенс был в своем офисе.
- Сегодня рано утром звонка не было?
- Нет. А что происходит, Питер?
- Расскажу при встрече. Еще одно: у меня есть кое-кто, кто хотел бы посмотреть те фотографии, которые вы будете показывать Тимми Фэллону. Это негр.
- Ты говоришь так, как будто не отдыхал, а работал.
- В каком-то смысле так и есть.
- Эти снимки Пайк принесет домой к Фэллонам. Может твой человек прийти туда?
- Подожди. - Питер прикрыл ладонью трубку и спросил Джоунса, может ли их общий друг подойти к квартире Фэллонов в ближайшее время, - это рядом.
- Он может быть там через пять минут, - сказал Джоунс. - Он сидит в машине, которая стоит в конце квартала. Мы доставим его.
Питер снял руку с трубки.
- Он сможет быть там, когда вы скажете. В пределах пяти минут.
- Я скажу Пайку, чтобы он позвонил тебе, когда придет к Фэллонам. Ты напал на какой-то след, Питер?
- Кажется, да, - ответил Питер, - а может быть, и нет.
- Этого нельзя сказать по телефону?
- Что-то вроде того. Я свяжусь с тобой.
- У тебя неприятности?
- У кого их сейчас нет? - ответил Питер. - Нет, у меня все в порядке. Он положил трубку и посмотрел на Джоунса и Спрэга. Две пары черных очков пристально уставились на него.
- Не совпадает? - спросил Джоунс.
- В то время, о котором вы говорили, звонка не было, - сказал Питер.
- Черт возьми!
- Но еще остаются фотографии. Вы можете опознать их.
- Какого черта Ричард побежал? - спросил Джоунс, обращаясь скорее к себе, чем к Питеру. - Почему не вернулся в зал, где были его друзья?
- У него не было друзей в зале, - сказал Спрэг. - Прошлая ночь была моей, парень. - Он воздел свои огромные длинные руки над головой. - Это ты, о Боже, ее остановил!
Питер как зачарованный смотрел на него. Этот чернокожий гигант, которого пресса сравнивала со зловещим факелом, готовым предать города страны огню, обращался к Богу!
Натан Джоунс стоял в дверях.
- Прости, что отняли у тебя время, Стайлс, - сказал он. - Мы надеялись, что сможем получить ответ, и быстрее всего сделали это через тебя. Я понял, что ты доверяешь окружному прокурору?
- Я давно его знаю. Его поддерживают обе политические партии. Он не политик в привычном смысле этого слова. Ваши люди, вероятно, тоже делали на него ставку. Как он котируется у вас?
- Выше среднего белобрысого, - сказал Джоунс с усталой улыбкой. Он взглянул на часы, висевшие над каминной стенкой. - Сейчас девять. Через тридцать девять часов городские власти должны объявить свое решение: будут они платить или вступят в войну. Загвоздка в том, что они будут сражаться не с тем противником.
- Но мы будем сражаться с ними! - воскликнул Спрэг. - Мы будем сражаться с ними на улицах, в аллеях; наши снайперы будут убивать их с крыш домов. Не мы выбирали этот момент, но они запомнят нас!
Белые зубы Натана Джоунса сверкнули какой-то застывшей улыбкой.
- Ей-богу, Джонни, ты говоришь совершенно как Уинстон Черчилль! сказал он и оглянулся на Питера. - Тридцать девять часов. Ты думаешь, что сможешь убедить своего друга Маршалла в том, что они ошибаются, разыскивая чернокожих шантажистов? Чем больше он будет дразнить нас, чернокожих лидеров в Гарлеме и Бруклине, тем быстрее упустит все шансы остановить то, что может произойти. Время бежит, как песок сквозь пальцы.
- Вы убеждены в этом? - спросил Питер.
Огромная рука Спрэга опустилась на плечо Стайлса и развернула его. Черные очки, сверкавшие над Питером, казалось, прожгут его насквозь.
- Они говорят, что этот человек послал Северенсу письмо, подписанное словами "Власть - черным".
- Я видел его фотокопию, - сказал Питер.
- Послушай, парень. Я - "Власть - черным" в этом городе, но я не посылал никакого письма. Я - "Власть - черным" в этом городе, но я не говорил ни по какому телефону.
- Но в вашем сообществе может быть несколько безумцев, - заметил Стайлс.
Спрэг повысил голос. Казалось, он вот-вот взорвется.