Что же, хорошо и это...
- Привет, Элла, - смущенно сказал Рансайтер в микрофон.
- Ох... - в ее голосе послышалась растерянность. - Здравствуй, Глен, - нет, не растерянность - радостное детское изумление. - Что... Столько времени прошло?
Лицо ее оставалось неподвижным, и Рансайтер отвел глаза.
- Пара лет, - сказал он.
- Расскажи, что происходит?
- Боже мой, - сказал он, - все разваливается. Вся организация. Потому я и здесь: ведь ты сама хотела участвовать в планировании перспективной политики Ассоциации... и - Господь-свидетель - нам позарез нужна именно новая политика или, по крайней мере, создание новой системы разведки.
- Мне снилось... - сказала Элла. - Я видела клубящийся красный свет. Это было ужасно. И все-таки я шла к нему. Я не могла остановиться.
- Да, - сказал Рансайтер. - "Бардо Тодол", "Тибетская Книга Мертвых"... ты помнишь ее? Доктора рекомендовали тебе перечитать ее, когда ты... - он запнулся, потом продолжил: - Когда ты умирала.
- Клубящийся красный свет, - повторила Элла. - Это что-то плохое, да?
- Да, его следует избегать. - Он откашлялся. - Слушай, Элла, у нас большие проблемы. Ты в силах выслушать меня? Не хотелось бы тебя перегружать, и если ты устала, то мы можем просто поболтать...
- Непонятно... Кажется, это снилось мне непрерывно с того нашего последнего разговора. Неужели действительно прошло два года? Знаешь, Глен, что я думаю? Что мы - те, которые здесь - все больше и больше проникаем друг в друга. Все больше моих снов вовсе не обо мне. Я то мужчина, то старуха, то маленький ребенок... я бываю в местах, которых никогда в жизни не видела, и совершаю не свои поступки...
- Говорят, так бывает, когда изменяешься, готовясь к новой жизни. А клубящийся красный свет означает плохое перерождение, и тебе не следует идти в том направлении. Так что, скорее всего, ты уже начинаешь предчувствовать свою следующую жизнь.
Он испытывал неловкость, произнося все это. Собственных теологических убеждений у него не было. Но явление полужизни было реальностью, а такая реальность кого хочешь сделает теологом...
- Так вот, - начал он, меняя тему. - Я расскажу тебе, что произошло и почему я решил тебя побеспокоить. С.Доул Мелипоун исчез из-под наблюдения.
Повисла мгновенная тишина, а потом Элла рассмеялась.
- С.Доул Мелипоун - кто он или что это? Даже не верится, что может существовать нечто с таким названием.
Смех Эллы, теплый, грудной, заставил Рансайтера сжаться; прошло уже столько лет, а этот смех не забывался. Да, больше десяти лет...
- Ты, наверное, забыла, - сказал Рансайтер.
- Такое не забудешь. С.Доул Мелипоун... Это, случайно, не хоббит?
- Это лучший телепат Раймонда Холлиса. Полтора года назад его засек Джи-Джи Эшвуд, и с тех пор на нем постоянно висит кто-то из наших инерциалов. Мы никогда не теряем его из виду - просто не можем позволить себе такой роскоши. Потому что он по крайней мере вдвое сильнее любого известного нам телепата. И вот он исчез - в числе множества прочих людей Холлиса. Никто ничего не понимает. Вот я и подумал: черт побери, надо спросить Эллу, что она думает по этому поводу. Ты же писала об этом в завещании...
- Да, я помню... - сказала она тихо. - Дайте объявление по ТВ. Предупредите людей... - голос ее слабел и исчезал. - Скажите им...
- Это изматывает тебя, - с сожалением заметил Рансайтер.
- Нет, просто... - она будто уплывала - все дальше и дальше. Исчезают только телепаты? - спросила она после паузы.
- Телепаты и предсказатели. На Земле их нет, это точно. Множество наших инерциалов болтаются без дела, потому что их подопечные испарились. И это меня страшно тревожит - не то, конечно, что заказов на услуги инерциалов стало меньше, а то, что мы ничего не понимаем в происходящем. Я подозреваю, что все эти исчезнувшие сидят где-то и работают над чем-то все вместе и над одной задачей. Кто-то их нанял, всю их банду - но только Холлис знает, кто и зачем. И что вообще все это значит.
Он говорил, а мрачные сомнения все больше овладевали им. Чем может Элла помочь ему? Лежащая в гробу, вымороженная из мира - она знала только то, что он сам ей говорил. И все же... какая-то особая проницательность, женская форма мудрости, основанная не на знаниях и опыте, а на чем-то глубинном, необъяснимом, была ей присуща. Вникнуть в это невозможно, он убедился еще тогда, когда Элла была жива, и тем более невозможно было вникнуть в это теперь... Другие женщины, которых он знал - их сменилось несколько за последние десять лет - обладали этими способностями в зачаточной степени. Природа только намекнула им на огромные возможности... в отличие от Эллы.
- Что он за человек, этот Мелипоун? - спросила Элла.
- У него мозги набекрень.
- Но работает он за деньги? Или энтузиаст? Меня всегда мутит, когда они начинают рассуждать обо всей этой пси-мистике, об ощущении смысла бытия и о космической идентификации. Как тот мерзкий Сарапис, помнишь его?
- Сараписа уже нет, - сказал Рансайтер. - Похоже, Холлис его убрал, потому что Сарапис хотел основать собственное дело. Но кто-то из предсказателей Холлиса раскрыл этот план... Мелипоун куда более крепкий орешек. Когда он в ударе, требуется минимум трое инерциалов для нейтрализации его поля, а это крайне невыгодно - ведь заказчик платит те же самые деньги. Объединение ввело прейскурант, который связал нас по рукам и ногам... - Объединение было давней головной болью Рансайтера. Одни расходы и гонор - при полной бесполезности. - Насколько я могу судить, Мелипоуна в первую очередь интересуют деньги. Но что это нам дает?
Ответа не последовало.
- Элла! - позвал он.
Тишина.
- Элла, Элла, я здесь, я слушаю тебя! Ты меня слышишь? Элла, что случилось? - О Боже, подумал он, это конец...
Долгое молчание нарушилось далеким шепотом:
- Меня зовут Джори.
Это была не Элла: совсем другой темп и тембр голоса.
- Положите трубку, - крикнул Рансайтер, охваченный внезапной паникой. - Я говорю со своей женой, откуда вы тут взялись?
- Я Джори, и никто не хочет говорить со мной. Я хочу побыть с вами, если вы не возражаете. Как вас зовут?
Задыхаясь, Рансайтер проговорил:
- Мне нужна моя жена, миссис Элла Рансайтер. Я заплатил за разговор с ней, а это значит, что я хочу говорить именно с ней, а не с вами!
- Я знаю миссис Рансайтер, - голос стал намного сильнее, - она разговаривает со мной, но ведь она одна из нас, и беседовать с ней - это совсем не то, что с вами. Она не знает ничего такого, чего не знают все остальные. А какой сейчас год, мистер? Уже отправили тот большой корабль к Проксиме? Я этим очень интересуюсь, не расскажете ли мне что-нибудь? Если хотите, я потом перескажу это миссис Рансайтер, хорошо?
Рансайтер сорвал с себя наушники и прочие приспособления и выбежал из душной, пропыленной комнаты. Он несся между рядами промороженных саркофагов, и служащие Мораториума возникали перед ним и тут же исчезали. Он искал владельца.
- Что-нибудь случилось, мистер Рансайтер? - фон Фогельзанг шагнул ему навстречу. - Я могу чем-то помочь?
- Какая-то штука завелась в проводах, - Рансайтер остановился, переводя дыхание. - Вместо Эллы. Черт побери вашу банду и ваш показушный бизнес. Если бы я так вел свои дела... - продолжая бормотать ругательства, он двинулся следом за владельцем мораториума в направлении офиса 2-A.
- Тот, кто с вами говорил - он представился? - спросил фон Фогельзанг.
- Да, он сказал, что его зовут Джори...
- Это, должно быть, Джори Миллер, - в голосе фон Фогельзанга зазвучала тревога. - Кажется, он в саркофаге лежит рядом с вашей женой...
- Но я же вижу, что это Элла!
- Дело в том, что со временем ментальности полуживущих осуществляют взаимопроникновение, своеобразный осмос. Активность мозга Джори чрезвычайно высока, вашей жены - сравнительно низка. Это вызывает однонаправленное перераспределение протофазонов...