— Я хочу, чтобы их показывали каждый час, — заявил Рансайтер. — Так советует Элла. — Возвращаясь в Нью-Йорк, он решал, какое из рекламных объявлений самое удачное. — Вы знаете последнее решение Верховного Суда, в соответствии с которым муж может безнаказанно убить жену, если сумеет предъявить доказательства, что она ни при каких условиях не соглашалась на развод?
— Да, это так называемая…
— Меня не интересует, как это называется. Главное — у нас есть на эту тему телевизионная реклама. Напомните мне содержание, я что-то запамятовал.
— На скамье подсудимых — мужчина, экс-муж, — начал Тэмиш. — В одном кадре — скамья присяжных, в другом — судья, затем появляется прокурор, который слушает экс-мужа. Он говорит: «Мне кажется, сэр, ваша жена…»
— Да, да, вспомнил… — сказал с удовлетворением Рансайтер. Он был соавтором этой телерекламы и считал ее очередным подтверждением восхитительной всесторонности своего ума.
— Однако следует принять во внимание то, — сказал Тэмиш, — что трудоустройством погибших, обладавших пси-способностями, занималась какая-то крупная инвестиционная компания. А если это так, не должны ли мы перенести акцент на рекламу, адресованную бизнесменам? Помните ли вы, например, такое. Муж возвращается домой после напряженного трудового дня. На нем — ярко-желтая шаль, цветастая епанча, трикотажные гольфы и военная кепка. Уставший, он садится на диван в гостиной, снимает перчатки и вдруг… — горбится, морщит лоб и говорит: «Черт побери, Джилл! Со мной происходит что-то паршивое, и я не могу понять что. Иногда, и с каждым днем все чаще и чаще, будто под чьим-то влиянием, я думаю на работе: „Как это так, ведь кто-то наверняка читает мои мысли!“» И тогда жена отвечает: «Если тебя это беспокоит, почему ты не свяжешься с ближайшим профилактическим учреждением? За умеренную плату ты наймешь там инерциала и вновь почувствуешь себя уверенно!» После этих слов мужчина лучезарно улыбается и говорит: «Знаешь, это странное чувство начинает уже…»
— Прошу прощения, господин Рансайтер — в дверях кабинета снова появилась госпожа Фрик. Очки подрагивали на ее носу.
Рансайтер кивнул.
— Договорим позже, Тэмиш. Во всяком случае, прошу вас связаться с телевизионными станциями и начать трансляцию наших материалов каждый час. В общем, как мы договорились. — Рансайтер прервал связь и молча посмотрел на госпожу Фрик. — Я съездил в Швейцарию, — раздраженно произнес он спустя минуту, — и попросил разбудить Эллу, чтобы получить эту информацию… Ее советы…
— Госпожа Вирт, проходите. Господин Рансайтер уже освободился, — секретарша поспешно отстранилась, и в кабинет вкатилась полная женщина. Двигая головой вверх-вниз, как баскетбольным мячом, она пронесла свое массивное тело к стулу и уселась, свесив худые ноги. Одетая в старомодный плащ из сетчатой ткани, она производила впечатление симпатичного насекомого, заключенного в кокон. Однако чувствовала она себя совершенно раскованно.
«Ей уже хорошо за сорок, — решил Рансайтер. — Если у нее и была когда-то хорошая фигура, то это время давно ушло».
— Здравствуйте, госпожа Вирт, — сказал Рансайтер. — К сожалению, у меня мало времени. Давайте сразу приступим к делу. Какие у вас проблемы?
— У нас небольшие неприятности с телепатами, — начала госпожа Вирт мягким и веселым тоном, в данной ситуации не совсем уместным. — По крайней мере, мы так считаем, хотя и не уверены в этом. У нас работает собственный телепат, кроме руководства, о нем никто не знает. Если он обнаруживает людей, обладающих пси-способностями — телепатов, ясновидцев или других, то обязан проинформировать об этом… — она внимательно посмотрела на Рансайтера, — моего шефа. О подобном случае он сообщил на прошлой неделе. Мы попросили одну фирму дать оценку различным профилактическим учреждениям. Ваша компания признана лучшей.
— Я знаю, — сказал Рансайтер; он действительно имел такие сведения. Однако до сих пор заказов это не прибавило. И вот сейчас появился шанс. — Сколько телепатов обнаружил ваш человек? Одного или больше?
— По крайней мере двоих.
— Но не исключено, что есть и еще?
— Возможно, — кивнула госпожа Вирт.
— Поступим следующим образом, — начал Рансайтер. — Прежде всего объективно измерим пси-поле и узнаем, с чем мы имеем дело. Обычно подобная процедура занимает от недели до десяти дней, в зависимости от…
— Мой шеф хочет, чтобы вы немедленно прислали своих инерциалов, — прервала его госпожа Вирт, — и отказывается от трудоемких и дорогих измерений.
— Но без них невозможно определить, каких и сколько инерциалов к вам направить. К тому же, мы не знаем, как их расположить. Чтобы свести на нет влияние пси-поля, необходимо действовать системно. Наша работа основывается не на размахивании волшебной палочкой или распылении отравляющих газов в каких-то каморках. Мы должны нейтрализовать людей Холлиса — одного за другим, противопоставляя способностям каждого соответствующие анти-способности. Если Холлис овладел вашей фирмой, то сделал он это приблизительно так: сначала ввел одного человека с пси-способностями, а через него — и остальных. Первый пробирается в отдел кадров и берет на работу следующего; а тот овладевает каким-то из отделов или организует новый, принимая еще нескольких людей… Иногда это длится месяцами. Мы не в состоянии ликвидировать за 24 часа структуры, создававшиеся в течение длительного времени. Масштабные пси-операции — это мозаика. Ни они, ни мы не можем позволить себе спешки.