— Я знаю, — сказала Кэрол. — Они были здесь. Эти два фараона. Готорн и Блэк. Болван и висельник. Вот только никак не возьму в толк, кто из них добряк, а кому положено быть жестким. Они, кажется, оба жесткие.
— Что они здесь делали? — спросил Пит.
— Производили обыск. У них был ордер. Готорн рассказал мне о Пат. Пит, помолчав немного, произнес:
— Какой стыд.
— А по мне, так это даже очень хорошо. Теперь мы знаем, ты и я, какие между нами отношения. Для Игры я тебе не нужна. Меня заменяет Джо Шиллинг. И здесь я тебе не нужна. У тебя есть Пат. Я намерена вернуться в свою родную группу. Я уже решила, — она показала рукой на спальню, и он увидел на кровати два чемодана. — Будь любезен, помоги мне снести их к машине.
— Мне хочется, чтобы ты осталась, — сказал он.
— Чтобы стать всеобщим посмешищем?
— Никто не посмеет смеяться над тобой.
— Еще как посмеют. Все в «Красавице-Чернобурке». И не только в ней. Все это еще выплеснется на страницы газет.
— Может быть, — сказал он. Об этом он как-то и не подумал.
— Если бы я не обнаружила тело Лакмена, — продолжала Кэрол, — я бы ничего не знала о Пат. А если бы не узнала о ней, я бы попыталась — и, возможно, мне бы это удалось — стать тебе хорошей женой. Так что винить в том, что наш брак распадается, ты можешь того, кто убил Лакмена.
— Может быть, именно поэтому они это и сделали, — предположил Пит. — Убили Лакмена.
— Сомневаюсь в этом. Наше супружество вряд ли столь уж важно. Сколько всего у тебя было, между прочим, жен?
— Восемнадцать.
— У меня — пятнадцать мужей. Итого тридцать три различных сочетания мужчины и женщины. И все никакой, как говорится, удачи ни в одной из этих комбинаций.
— Когда ты в последний раз кусала кроличью бумагу? Кэрол вяло усмехнулась.
— О, я это делаю непрерывно. У нас все равно это еще ничего не покажет. Слишком рано.
— А вот надо попробовать бумагу западногерманского производства, — предложил Пит, — Я читал об этом. Она регистрирует зачатие уже через час.
— Жаль. Нет у меня такой новой бумаги. Я даже не знала о том, что такая существует.
— Я тут знаю одну ночную аптеку в Беркли, — сказал Пит. — Давай слетаем туда и возьмем рулончик такой бумаги.
— Зачем?
— Всегда есть шанс, теоретическая возможность. А если нам улыбнется Удача, то тебе не захочется прекращать наши отношения.
— Ладно, — согласилась Кэрол. — Снеси вниз эти два чемодана в мою машину, и мы слетаем в эту ночную аптеку. И если я забеременела, то вернусь сюда с тобою. Если же нет — тогда прощай!
— О'кей, — сказал Пит. Больше уже не о чем было говорить. Он не мог заставить ее остаться.
— Ты очень хочешь, чтобы я осталась? — спросила у него Кэрол, когда он тащил два тяжелых чемодана к ее машине.
— Очень.
— Почему?
Он и сам не знал, почему.
— Ну… — начал он.
— Забудь об этом, — сказала Кэрол и забралась в свою машину. — Ты следуй за мной в своей. Не испытываю особого желания видеть тебя рядом с собой, Пит.
И вот он уже взмыл высоко в воздух над Сан-Рафаэлем, следуя точно за ней по лучу, производимому хвостовыми огнями ее машины. Настроение у него было тоскливое. «Черт бы побрал этих фараонов, — думал он. — Они сделали все, чтобы расколоть группу. Теперь им будет намного удобнее вытаскивать каждого из нас по одному». Но не двоих этих полицейских винил он больше всего. Он понимал, что главным виновником является он сам. Если бы Кэрол не узнала о Пат сейчас, ей все равно это стало бы известно чуть позже.
«Что-то уж слишком я осложнил себе жизнь, — отметил он про себя. — Настолько осложнил, что трудно стало выдерживать все это и не сломаться. Очень неудачным получился расклад для Кэрол, когда она появилась в «Красавице-Чернобурке». Сначала прибывает сюда Лакмен. Затем я привожу Шиллинга на ее место у Игрового Стола. Затем в ее машине оказывается труп Лакмена. А вот теперь эта совершенно неясная для меня история с Пат. Тут уж нет ничего удивительного в том, что Кэрол захотелось уйти от меня.
И все-таки, почему бы ей не остаться? Ну придумай хотя бы одну-единственную зацепку, чтобы уговорить ее остаться», — лихорадочно подгонял свои мысли Пит.
Но ничего путного в голову не приходило.
Они перелетели Залив и вскоре опустились на пустой стоянке перед аптекой. Кэрол, управившись с посадкой чуть раньше его, теперь ждала, пока он выберется из своей машины и подойдет к ней.
— Какой чудный вечер, — сказала она. — Значит, это здесь ты привык жить. Стыд и срам потерять такое место! Подумать только, если бы ты, Пит, не проиграл его, я бы с тобой так никогда и не встретилась.
Он только промычал что-то невразумительное, когда они спускались по наклонной рампе к аптеке. И это, и многое еще другое никогда бы не имело места в его жизни, не будь этого проигрыша.
В дверях их приветствовал Рашмор-эффект аптеки. Они были единственными покупателями.
— Добрый вечер, сэр. Добрый вечер, мадам. Чем могу вам помочь? — покорный механический голос изливался из доброй сотни громкоговорителей, размещенных повсюду в этом ярко освещенном месте. Вся структура этого заведения теперь сосредоточила свое внимание только на них двоих.
— Вам что-нибудь известно о новой кроличьей бумаге мгновенного действия?
— Да, мадам, — с энтузиазмом ответила аптека. — Новейшее достижение одной из фармацевтических фирм в Бонне. Сейчас я вам ее достану. — Из отверстия на краю застекленного прилавка выпал небольшой пакетик. Он соскользнул прямо в наклонный лоток перед ними, и Пит поднял его. — Цена та же, что и раньше.
Пит расплатился с аптекой и вместе с Кэрол вернулся на темную пустынную стоянку.
— И все это только для нас двоих, — сказала Кэрол. — Это огромное здание с тысячами огней и шумными рашморовскими схемами. Как аптека для мертвецов. Аптека призраков.
— Черт, — не удержался Пит. — Так много нужно для нормальной жизни. Только вот проблема вся в том, что живых осталось так мало.
— Может быть, сейчас уже одним больше, — сказала Кэрол. Она оторвала ленточку кроличьей бумаги от рулончика, расправила ее, поместила между своими ровными белыми зубами и надкусила ее. — Какого цвета она должна стать? — спросила она, внимательно глядя на ленточку. — Такого же, как и у старого образца?
— Белого при отрицательном результате, — пояснил Пит. — Зеленого при положительном.
На стоянке было довольно темно, и цвет бумажки было трудно разобрать.
Кэрол открыла дверцу своей машины. Тотчас же загорелся верхний плафон, и она поднесла ленточку поближе к свету. Затем перевела взор на Питера.
— Я забеременела. Нам выпало Счастье. — Голос ее однако звучал весьма уныло, глаза были полны слез, она потупила взор. — Несчастная я какая-то, — с надрывом в голосе произнесла она. — Первый раз за всю мою жизнь у меня такое. И от мужчины, с которым я уже… — Она замолчала. Задыхаясь от волнения, она глядела неподвижным взором куда-то в ночную тьму.
— Да ведь это праздник! — воскликнул Пит.
— В самом деле?
— Нужно включить рацию и оповестить об этом весь мир!
— О, — кивнула Кэрол. — Да, верно. Таков обычай. Как все станут нам завидовать! Мне!
Забравшись в кабину машины Кэрол, Пит переключил радиопередатчик в положение аварийной трансляции на всех частотах.
— Эй, — закричал он. — Знаете что? Это Пит Гарден из группы «Красавица-Чернобурка» в Кармеле, в Калифорнии. Кэрол Хольт Гарден и я поженились вот только чуть больше суток тому назад, а сегодня вечером с помощью недавно придуманной в Западной Германии кроличьей бумаги…
— Лучше бы я умерла, — произнесла Кэрол.
— Ты что? — Не веря своим ушам, уставился он на нее. — Какие мы идиоты! Да ведь это самое важное событие за всю нашу жизнь! Мы увеличили численность населения. Несмотря на смерть Лакмена, мы восстановили баланс. Верно? — Он поймал ее за руку и так сдавил ее, что она застонала. — Скажи что-нибудь в микрофон, миссис Гарден.
— Я желаю всем вам такой же Удачи, какая выпала мне сегодня, — сказала Кэрол.
— Ты абсолютно права! — проорал Пит прямо в микрофон. — Все до единого слушайте меня!