Я засмеялся. Ну что тут скажешь?
Порешили мы с ним за последнее дело (я про него и забыл почти) дать мне общественных работ. Энди обещал, что замолвит словечко, чтобы меня опять приписали к миссис Шиллингфорд. Тут он засобирался на какое-то совещание, и я по-быстрому допил кофе.
Кстати, за воровской инвентарь меня так и не судили. У них со мной потом и так дел по горло было. Видимо, просто закрыли дело по-тихому, чтобы с мелочью не возиться.
*****Вышел, дошел до Хо-стрит. Пора, думаю, по пэтти[19] ударить. Успел дойти до магазина радиоприемников.
Потом удар.
Блин, никогда меня еще так не били. Под колено — и я грохнулся.
Потом еще раз. Успел перекатиться, так что попали не туда, куда целились. Но битой по крестцу тоже будь здоров: как будто автобус въехал. Пытаюсь отползти, а сам думаю: если мне так по голове вломят — все. Трясусь, думаю, конец мне пришел.
Потом вдруг какой-то шум, драка как будто. Пытаюсь встать — колено не дает. Чуть не выл от боли. Заполз в какую-то дверь, выглянул на улицу, а там Рамиз, Афтаб, Джавед, еще пара пацанов. Смотрю, наших больше, у всех нунчаки, арматура — серьезно подготовились. Один уже прилег, кровь из носу течет, трое других убегают.
Рамиз говорит:
— Встать сможешь?
— Нет. Блин, Рамиз, они бы меня замочили, точно. Вы за мной следили, что ли?
— Следили, Ники.
Он весь на взводе, дышит часто, и остальные тоже.
— Надо тебя увезти.
Кто-то из его братвы подогнал «Кавальер». Быстро снялись, сперва по Гринлиф, потом по Форест, к Рамизу домой.
Дома никого, его сестра только, классная девчонка, но мне в тот раз было не до нее. Внесли меня внутрь подождать, пока нога отойдет, а то я ее совсем не чувствовал. Как будто если отойдет, значит, все в порядке.
Положили меня на диван — а у меня сердце до сих пор бухает. Дали чаю и кодеин.
— Мы тут за тобой присматривали, — сказал Рамиз. — Ты к Энди ходил?
— Ну да.
— Они, видать, тоже за тобой следили. Ты лучше на этой неделе никуда не ходи. Они от тебя не отстанут.
— Теперь и от тебя тоже.
— Ничего, меня пацаны прикроют. Пару дней продержимся, а потом их всех разом прижмем.
— Хорошо бы. Блин, Рамиз, с меня теперь причитается.
— Да ладно. Я свои же деньги охраняю. Не забыл, что с тебя пять штук в пятницу?
— Нет конечно. О черт, болеть начало.
— Отходит понемногу. Значит, все нормально. Когда не болит — вот это проблема. А так поболит и перестанет.
Ни хрена себе теория.
ВэндсвортМеня сперва посадили в Фелтем как несовершеннолетнего, а как двадцать один исполнилось, перевели в Брикстон. На пятый день пришла мама:
— Все, доигрался!
— Мам, не надо.
— Ты хоть понимаешь, что ты человека убил!
— Блин, мам, перестань.
— Без «блин»! Он, конечно, тоже хорош был: ни разу ничего для тебя не сделал… Но убивать-то за что, ты подумай!
Тут уж я засмеялся. Я в полиции две ночи не спал, тут пять ночей не спал, блевал каждый день, ничего в горло не шло. Так мало того что я человека убил и, может, пожизненно получу. Она еще решила, что я его убил, потому что он мне ничего хорошего не сделал!
— Господи, ну что ты говоришь!
— Курить будешь?
— Давай.
Она заплакала.
— Шарон хочет к тебе прийти, и Келли твоя с Дэнни. Все хотя-я-ят!
— Слушай, что, обязательно надо вот так вот, да? Это ты меня утешить пришла? Вообще, это я должен плакать, а не ты, это мне пожизненное светит!
На свидании ведь как? Столы стоят почти впритык, да еще ко мне как к убийце охранника приставили, он стоит и слушает. Не поговоришь нормально. Чувствую, у меня у самого глаза зачесались. Блин, еще не легче.
— За что ты его?
— Господи, мам, ну вышло так, понимаешь? Там уже куча мала пошла. Ты же газету читала, знаешь, как там было.
— Что там было? Я знаю, что ты человека убил. Как у тебя вообще нож оказался?
— Мам, у всех ножи есть.
Я устал уже объяснять, сил не было.
— Кого хочешь спроси: Джимми, Рамиза, Шерри — тебе все скажут.
Она успокоилась немножко, но тут же по новой разревелась. Опять на нее все уставились.
— Ну воровал ты. Ладно. Воруй, что с вас взять? Дрался, но ведь никогда же ничего такого!
Я глотнул кофе: может, не вырвет. Подождал, пока она вытрет слезы, и говорю:
— А если это несчастный случай был?
— Что?
— Несчастный случай. Тут адвокат приходил, говорит, можно попробовать. Если меня за непреднамеренное посадят — ничего?
Она поерзала в кресле, покурила, подумала и говорит:
— Это лучше, конечно. Несчастный случай, да? Господи, скажут тоже. Разве я тебя таким воспитывала? Ты посмотри — кругом ведь убивают!