– Вы были в Харьковском отделении «Земли и воли»?
– Да. За это меня едва не исключили из университета.
Рачковский описал личность жандармского офицера и назвал его фамилию.
– Поручик Рокотов? – вскричал Порохнин. – Он все еще в поручиках ходит? Вот это удивительно. Его я хорошо знаю. Да и кто его у нас не знает.
– Он ныне в Петербурге, – сказал Рачковский.
– Вот как? – спросил Порохнин. – Хорошего в этом мало. Этот агент способен на многое. Он слишком хитер и изворотлив. В Харькове он активно вербовал студентов. И некоторые попадали в его сети. Но если он здесь, то это знак.
– Знак?
– Нужно действовать! – сказал Порохнин.
– Что советуешь? – спросил Мышкин.
– Убрать его.
– Вот так сразу?
– Такого щадить не стоит. Он виноват в аресте многих наших товарищей, – сказал вчерашний студент.
– Значит нужно вынести приговор и найти того…
– Я сам сделаю это! – решительно заявил Порохнин.
– Нет, я, – сказал Рачковский. – У меня с этим господином давние счеты. Пора подвести черту!
– Нужно подготовить акт возмездия.
– Я все сделаю сам, – Рачковский был уверен в том, что исполнит миссию по ликвидации жандарма. – Но мне нужно прикрытие.
– За этим дело не станет…
***
Штаб-квартира Третьего отделения.
Набережная Фонтанки, дом № 16.
Коллежский регистратор Клеточников.
1 апреля, 1879 год.
Клеточников разбирал документацию. Перед ним лежали папки с делами агентов. На части были пометки «особая секретность». Он аккуратно переписывал фамилии, и его внимание привлекло одно дело.
«Дело агента «Игла». Московское отделение. «Секретно».
«Агент московского отделения? – подумал Клеточников. – С чего это он прибыл в Петербург?»
Двери кабинета Берга отворились. Вышел сам действительный статский советник.
– Начали работу с делами агентов, господин Клеточников?
– Так точно, ваше превосходительство. Но вы не сказали мне, для какой цели я отбираю агентов.
– Для разных. Мне нужно десять опытных и умных филеров для наблюдения. Да таких, что еще не примелькались.
– Этих я уже могу представить вашему превосходительству. Вот отдельный список из 12 агентов, что зарекомендовали себя в этом деле с лучшей стороны.
– Уже готов? Отлично, Николай Сергеевич! Весьма похвальное рвение. Прошлый мой письмоводитель затратил бы на это больше одного дня. А вы управились за час!
– Я нашел здесь дела нескольких агентов из других городов. Ваше превосходительство вызвали их намеренно?
– Да. Они нужны мне в Петербурге.
– А для какой цели, ваше превосходительство?
– Пока не могу открыть вам деталей, Николай Сергеевич.
– Я понимаю, ваше превосходительство. Однако мне легче будет вам помочь, если я, хоть приблизительно, буду знать, как сии агенты будут использоваться.
– Для агентурной работы с внедрением в ряды террористов.
– Ах, вот как. Понятно, ваше превосходительство. Агентурная работа весьма сложна и под силу далеко не каждому.
– Тем, кто в этих папках, она под силу.
Фон Берг покинул комнату и Клеточников продолжил свою работу.
Он снова придвинул к себе папку с пометкой «особо секретно». Открыл её. Там не было снимка агента, не было его имени, не указаны его приметы, а были лишь агентурные клички.
«Агент Игла», «Николай», «Семен Петрович».
Деятельность Иглы впечатляла.
Был внедрен в революционную организацию «Черный передел» в феврале 1877 года. Быстро завоевал доверие в Московском отделении и в результате его деятельности за два месяца были арестованы члены Исполнительного комитета, ликвидированы две нелегальные типографии.
Последняя отметка о работе Иглы – «январь, 1879 год, город Харьков, Императорский университет…»
***
Петербург, Новая улица, дом 12.
Квартира Михайлова.
2 апреля, 1879 год.
Александр Михайлов ждал Николая Гройзмана. Дело отлагательства не терпело. Он получил эстафету от Клеточникова. Похоже Третье отделение взялось за работу серьезно. Фон Берг призывает из других городов самые опытные кадры жандармов, которые умеют работать…
***
Недавно Клеточников рассказал ему, что Берг, по приказу генерала Муравьева, снова достал из архива дела по организации «Земля и воля».
– Я работал с этими делами, Саша, – сказал Клеточников.
– Но дела старые. «Земли и воли» уже нет.
– Но есть люди, которые были участниками организации тогда, а ныне состоят в «Народной воле».
– Думаешь, они смогут работать со старыми списками?
– А почему нет? Поэтому я и вытащил из дел ряд листов.