— Дора Марковна, я бы советовал не держать такую сумму в банке, деньги скоро обесценятся, покупайте жилье, будете потом его сдавать за деньги, — советовал теще Семен.
В стране начиналась эпоха Перестройки, не стабильность сказывалась на устоявшейся советской системе плачевно. Республики бежали из Союза как крысы с тонущего корабля. Страна начала в бешеном темпе торговать своими ресурсами. Приватизация, кооперация…. все, все, дальше материться не буду.
Дора послушала зятя и успела с умом потратить все накопленное Яковом непосильным трудом.
Семен подсуетился, продал огромную квартиру родителей, расположенную в центре Москвы и смог, на ровне с управляющим, влиться в совет директоров банка, приобретя тридцать процентов акций.
Границы были открыты и Алик после окончания школы, переехал к дяде в Израиль. Мечта мальчика сбылась. Там он получил водительские права и стал работать таксистом. Правда, по израильским законам, ему пришлось послужить в армии. Дора Марковна отказалась ехать жить к сыну, хотя он очень звал ее к себе. Она решила помочь дочери в воспитании внука. Тем более, что и в России ей было «жить хорошо».
Тем не менее, вместе с благосостоянием зятя, рос и риск это благосостояние потерять. Бандитские разборки напрямую учувствовали в становлении новых российских конгломератов и холдингов. Бизнес в лихие девяностые рос на крови.
Шел 1996 год. Семену Давидовичу исполнилось тридцать восемь лет, и по традиции семья поехала отмечать день рожденья мужа в «Аравию», ставшую для Хольцев талисманом. Члены совета директоров также приехали поздравить своего друга и соратника, праздник был в разгаре.
Восьмилетнего Якова, названного так в честь деда, оставили с бабушкой. Ноги Дору Марковну стали с возрастом подводить, и она отказалась ехать в ресторан.
После веселого праздника, перепившего Семена, Софочка уложила на заднее сиденье и сама села за руль. Софа уже по дороге поняла, что, что- то не так с тормозами. На перекрестке, не справившись с управлением машины, Софа влетела в грузовик.
Часть 3. Семен
Очнулся в больничной палате, — Черт, ничего не помню…
Дальше воспоминания обрушились на Семена как водопад с большой высоты. Пришло осознание потери, страх за себя и за семью.
Хорошо, что Яков был с тещей, хотя бы они не пострадали. Боль терзала сердце.
Софочка, его маленькая любимая Софочка. Как же они теперь без нее. Хотелось встать и наказать виновных. Он помнил, как жена сказала, что тормоза отказали. Ничего, он встанет и отомстит. Он не будет терпеть эту боль в одиночку.
Дни проходили за днями, Семен медленно шел на поправку, но в то же время приходило осознание, что чуда не будет. Милиция вела дело о покушении на семью Хольц не шатко
не валко, то ли от того что он не дал на лапу, то ли от того, что на лапу дал кто-то другой.
Похороны Софы прошли без его участия, он с переломанными ногами и ребрами проболтался на больничной койке. Врачи сказали, что повезло, мог бы и не выжить при такой аварии. А он выжил, видимо за чем-то он еще на этом свете задержался.
Семен смотрел в окно, стоя, опираясь на костыли. На лавочках в парке сидели равнодушные больные. Он резко открыл створку и вдохнул воздух полной грудью, ребра еще болели, вдох вышел каким-то свистящим.
Сквозь густую листву деревьев проглядывали желтые здания корпусов.
Банкир задумался, начал анализировать, кому он так мешает. Конечно, в девяностые убийство превратилось практически в ремесло, но все равно надо искать повод, веский повод, и тогда он выйдет на заказчика.
Вчера звонил Альберт, обвинил его в гибели Софочки. Потому что он не захотел переехать с семьей в Израиль. Семен понимал, брату очень больно от потери сестры, не стал с ним ругаться, а молча выслушал претензии. Дора Марковна была занята внуком и похоронами дочери.
Игорь Геннадьевич Мельник, один из учредителей банка, предложил подключить к расследованию отдел безопасности, но Хольц отказался. Он своим не доверял, решил, что они самые заинтересованные лица. Милиция вела официальное расследование, но пока безрезультатно. То ли их верхушка банка тормозила, то ли они ждали мзду. Но платить надо за результат, а не за видимость работы, и Семен не знал, как лучше поступить.
С одной стороны, кроме меня, никого из совета директоров убить не пытались.
Более того, Мельник — старый черт, собирается на «пенсию», а точнее хочет покинуть кресло председателя совета. Но я и сам не хочу на его место, хотя за неделю до злополучного дня рождения Игорь Геннадьевич ко мне приезжал в гости на разговор, предлагал купить у него с десяток акций и выдвинуть свою кандидатуру на место председателя.