Мы пока мотались в приграничье, не решаясь уйти на север совсем. В один из таких дней Вятич вдруг напрягся:
– Впереди чужие…
Почему Вятич учуял их первым, я не поняла, действительно учуял.
– Что-то чувствуешь?
– Да, там сила… как бы сказать… там волхв, но не наш.
– Волхв волхва видит издалека?
– Зря смеешься.
– Я не смеюсь. Он один?
– Нет, за ним немалая военная сила, но это не русская дружина.
– Чем отличается русская от нерусской?
– Тем же, чем и волхвы.
– Можно подумать, я знаю, чем отличаются волхвы, – я проворчала это просто так, прекрасно понимая, что ни времени, ни желания что-то мне объяснять у Вятича не было.
Действительно, он встал, почти вытянувшись в струнку, обернулся в сторону края леса и осторожно протянул вперед руку, раскрытой ладонью словно прощупывая пространство впереди. Все напряженно ждали.
Не знаю, что уж он там учуял, но опустил руку спокойно:
– Можно выслать разведку, это не враги.
Там действительно были не враги, но и не русская дружина. Мощные кони несли просто богатырей. Крепкие бородатые мужчины в полном вооружении, словно тридцать три богатыря из пушкинской сказки, севшие на коней. Они остановились на расстоянии полета стрелы и тоже отправили вперед двоих.
Наши «послы» встретились посередине. Немного поговорив, все четверо замахали руками своим, показывая, что можно подъезжать. И все равно сближались осторожно.
– Ну, воевода, давай вперед, ты у нас главная.
– Я?!
– Ну а кто же? На ком княжий плащ и шелом? Давай, давай, видишь, народ ждет, – Вятич просто подтолкнул вперед мою Славу. И впервые послушная разумная кобыла чуть взбрыкнула, она оскалилась на Вятича не хуже, чем делала это на татарских лошадей. Мысленно я ахнула: во дает! На бывшего хозяина! Вятич тоже хмыкнул:
– Ишь ты, недовольна! Иди.
Я тихонько послала Славу вперед. Чего бояться, позади свои, в случае чего отомстят. И тут же обругала сама себя Анеиным ругательством: во дурища-то!
Навстречу мне выехал немолодой, явно опытный, прошедший множество сражений воин. Его сила чувствовалась во всем: в посадке на коне, в том, как держал голову, в пристальном взгляде серых глаз, в том, что они с конем составляли единое целое… От всей фигуры веяло уверенным спокойствием.
Вот это глава дружины! Не то Илья Муромец, не то Черномор на коне. А я? Тьфу! Пигалица.
– Я мордовский инязор Пургаз. Это мои воины. Кто вы?
Чтоб я знала, кто такой инязор! Воевода, наверное… Потом оказалось – князь.
– Мы из Козельска. Я… – Тут я притормозила, моя-то дружина признавала старшинство девушки, а как эти, не расхохочутся ли? – Я Настасья, это мои воины.
Мне показалось, или бровь инязора Пургаза все же приподнялась? Нет, не показалось. Но за моей спиной все же была конная дружина, причем немалая, и сомневаться в этом глупо. Мгновение Пургаз оценивал полученную информацию, потом усмехнулся:
– Козельск далеко, что вы делаете здесь?
– Хотели убедиться, что монголы ушли в степь окончательно и скоро на Русь снова не двинутся.
– Это они тебе сказали?
Я делано пожала плечами:
– Я не разговариваю с монголами, я их убиваю.
– Ох ты! – все же рассмеялся князь. – Откуда ж ты такая смелая?
– Сказала же: из Козельска!
Пререкаться глупо, но как выходить из положения, тоже непонятно. Не демонстрировать же этому Пургазу свое умение владеть мечом? И вдруг меня обожгло: совсем недавно кто-то говорил, что мокшанский князь, то есть мордовский, сговорился с Батыем и встал на сторону монголов! Неужели мы попали в западню?!
Не знаю, прочитал ли мои мысли Вятич, но подъехал, встав рядом. Только ничего предпринять не успел, я сама насмешливо поинтересовалась:
– Я слышала, мордва сговорилась с монголами?
Глаза Пургаза превратились в щелки, а рука стиснула поводья так, что побелели костяшки пальцев:
– Пуреш, они мокша. А мы эрзя! Мы никого не предавали!
Сказать, что у меня отлегло от сердца, значит солгать, у меня не отлегло, а отвалило огромнейший валун, даже дышать легче стало. Чтобы что-то сказать, я зачем-то поинтересовалась:
– Вы встречались с монголами?
– Только чуть, их слишком много, чтобы воевать со всеми.
– Да уж… И мы тоже щиплем хвосты, – я усмехнулась, – правда, удачно.
– Если монголы ваши враги, то мы вам друзья.
Пургаз что-то крикнул своим, и бородачи подняли оружие в приветственном крике. Я оглянулась, наши сделали то же.
Немного погодя мы уже сидели у костра, выставив общий дозор. Воины быстро нашли общий язык, скорее всего, он был русским, а то и просто языком жестов.