- Выдвигаемся завтра. Мы с мистером Гатцем разработали план по проникновению на территорию Электрической церкви в Вестминстерском аббатстве. Когда мы попадем внутрь, всем остальным отводится роль поддержки. Я обнаружу цель и уничтожу. Остальные будут разбираться с охраной и по возможности удерживать выход. А сейчас прошу внимания. От того, сможете ли вы реализовать этот план, зависит, получите вы обещанное вознаграждение или пулю в лоб.
Я подождал, но тишину никто не нарушил, только по «сяким хозяйственным делам туда-сюда с жужжанием ездили дроиды. Я отогнал от себя остатки нерешительности, кивнул и щелкнул маленькой дистанционкой.
В воздухе рядом со мной возник трехмерный план здания. Из земли торчал полуразрушенный фасад с одной башней и несколькими стенами. Комплекс уходил глубоко под землю.
- Вестминстерское аббатство. Не знаю, что здесь было раньше, но теперь здесь главное управление Электрической церкви. Здесь принимают в лоно Церкви новых монахов, отсюда рассылаются приказы по всему миру. Здесь живет Деннис Скволор, основатель и глава Церкви. Сами понимаете, какая охрана. Через парадный вход проходят только монахи и новообращенные, причем все новообращенные уже мертвы.
Я дал им секунду, чтобы это осознать. Потом нажал кнопку на пульте и подсветил одно помещение внутри аббатства.
- Парадный вход - официально единственный. Но это не так. Вот чертежи с черного рынка. Больше таких нет ни у кого. - Я указал на красный квадратик. - Зал для пресс-конференций. Иногда туда выходит сам Скволор, чтобы улыбнуться и ответить на пару вялых вопросов цитатами из своего несчастного Кодекса Малквера. Как-то монахи туда заходят, так что зал должен быть соединен с основным зданием. При ближайшем осмотре оказывается, что так и есть.
Все молчали. Профессионалы, запоминают все детали. Знают, что позже пригодится.
- Если мы пробьемся силой через зал для пресс-конференций, они вызовут копов - причем системных, а не уличных, да еще со штурмовиками. В комплекс мы все равно не попадем, он уходит слишком глубоко под землю. На дюжину этажей как минимум, и по площади больше, чем здание снаружи. Поэтому, - продолжал я, - надо разделиться. Мы с Китом выяснили, что через передний вход может пройти только монах. Вы все видели, на что способен мистер Гатц, если постарается. Всеми монахами управляет сама Церковь с помощью мод-чипа. Этот чип не позволяет им мыслить самостоятельно и не дает сойти с ума. Мы не в состоянии сделать свой мод-чип, поэтому мы используем для тех же целей мистера Гатца. Он окажет психодавление на брата Уэста. Брат Уэст будет какое-то время выражаться связно и вести себя независимо от Церкви. Он проведет меня через парадный вход как новообращенного.
Тем временем вы соберетесь в зале для пресс-конференций под видом репортеров. Там часто снимают материал для документальных фильмов про Церковь. Необходимое оборудование у нас есть, мистер Кит его слегка модифицирует. Мы обнаружили в помещении слабое место, через которое вы проникнете непосредственно в комплекс.
Я указал на точку на чертежах.
Таннер прищурилась.
- Так если можно проникнуть в комплекс из этого зала, зачем посылать тебя с Уэстом?
- У нас всего одна попытка. Если мы поставим на незаметное проникновение и меня обнаружат, я не отобьюсь от монахов, не говоря уже об автоматических средствах защиты. Мы даже не попытаемся пройти незаметно. Ваша роль - отвлекающая. Поднимите шум. Привлеките к себе внимание. Пока они будут сосредоточены на вас, я проскользну внутрь, и меня не заметят. Надеюсь. Я проникну к ним с другого конца, вместе с новообращенными, и им не придет в голову, что надо искать кого-то еще. А вы шумите, пока не получите приказ или пока хватит сил, а потом убирайтесь.
Команда встретила мою идею без особого энтузиазма и долго переваривала. Кит безмятежно рассматривал монаха. Гатц пялился на меня из-за своих темных очков. Мильтон и Таннер, обнявшись, шептались. Кенни Оурел мягко мне улыбался. Поймав мой взгляд, он изобразил аплодисменты.
Мэрилин Харпер ухитрялась выражать злость одними ноздрями.
- Стоп! - выкрикнула Мильтон. - Ты пойдешь с этим железным дровосеком как новообращенный?
Я кивнул.
- Так они же все мертвые! Я снова кивнул.
- Угу.
Глава 27. НУ, ДАВАЙ, НЕ ТЯНИ ВОЛЫНКУ!
На улице впервые за все время было солнечно И сухо. Ночь я не спал: и от нервов, и от саднящих порезов. Самому знаменитому преступнику Системы выходить на улицу неразумно, поэтому я слонялся по огромной заброшенной фабрике. Почистил пистолет, привык к нему и к его весу. Когда пришло утро, радостное и ясное, я совсем не чувствовал усталости. Моя жизнь изменилась, сфокусировалась на одном-единственном дне.
Я уже давно понял, что потратил все отведенное мне время, засиделся на этом свете. Я часть мертвого поколения родившихся до Объединения. Нам нынешнее существование кажется бессмысленным. Наверное, это генетическая память или что-то бессознательное. Мы не выбирали Объединение и сопротивляемся. Мы знаем, что в этом мире все не так.
А дети… дети не знают. Они выросли в дерьме и думают, что так и надо, что это норма. Они унаследовали мир, потому что почти все мои сверстники умерли.
У нас не было ни кофе, ни еды, если не считать питательных таблеток, которые Мильтон и Таннер стащили у каких-то бедолаг из Очереди. Таблетки давали силу, но глотать их с утра пораньше вместо завтрака было совсем не весело. Я задумчиво жевал, стараясь поглубже уйти в мысли. Не получилось. Взял еще одну таблетку, налил себе кружку мутной воды и пошел в «зал собраний».
Брат Уэст стоял и смотрел в никуда. Интересно, о чем он думает в стазисе? Пытается покончить с собой силой мысли? Или просто оплакивает свою судьбу? У меня в ушах еще звучал его ровный цифровой голос: «Убейте меня… Больше я ничего не хочу». Гатц сидел перед монахом, ссутулившись, не сводя с него глаз. Я не сказал Кеву ни слова. Не знал, что сказать.
Я повернулся к Мэрилин Харпер. Она совсем съежилась; связанные ноги побелели и наверняка замерзли. Я встал перед ней на колени и поставил чашку на пол. Секунду я просто рассматривал женщину, а ее слезящиеся глаза с вызовом смотрели на меня. Потом я наклонился, подцепил край черной ленты и сорвал ее одним резким движением, прикрыв ладонью ее покрасневшие губы, чтобы она не кричала.
- Молчите! - Она билась в конвульсиях, пытаясь оттолкнуть мою руку. - Харпер! На меня посмотрите! На меня!
Она замерла, раздувая ноздри. Я погрозил ей пальцем.
- Молчок, ясно? Скажете хоть слово, и я сделаю так, чтобы вы долго, долго больше ничего не сказали. Мы друг друга поняли?
Она еле заметно кивнула. Я отнял руку от ее лица. Там, где была лента, остался ярко-красный след. Харпер громко сопела, глядя на меня со смесью злости и страха.
Я поднял таблетку.
- Завтрак. Вы наверняка проголодались. Это не отрава, не наркотики. Если не хотите, помотайте головой. Хотя вряд ли вас еще кто-то накормит.
Она молча уставилась на меня.
- Слушайте, если бы я собирался вас изнасиловать, я бы давно это сделал. Вы нам мешаете. Мы бы с удовольствием вас выпустили, что и сделаем через день-два. Так что можете не есть. Мне все равно. Даю пять секунд на раздумье.
Я сидел с таблеткой в руке и смотрел на Харпер. Мысленно я досчитал до пяти, затем прижал таблетку к ее губам. Она раскрыла рот и, не жуя, проглотила таблетку. Я поднял кружку.
- Ч-ч… - заговорила Харпер, но я на нее замахнулся.
- Молчать! Кивни, что поняла. Она кивнула. Я убрал руку.
- Три дня без воды можно прожить, госпожа Харпер. И все-таки я бы не советовал. Вода дерьмовая, особенно для тех, кто привык к фильтрованной. Но я бы на вашем месте выпил, - скоро мы все уйдем, а вам придется какое-то время провести в одиночестве. Вряд ли вам еще кто-то поможет.