Кардинал Фэксинс сгорбился в кресле. Его умные зеленые глаза остро поблескивали над крючковатым носом. Он был похож на одряхлевшего от старости ястреба, уже не очень уверенного в себе, но готового броситься на жертву при первой возможности. Лицо в морщинах, седина в волосах. Ему уже было 175 лет, и это сказывалось на его характере.
Внезапно Кермоди остановился:
– Ты действительно думаешь, что только я пригоден для этой миссии?
– Да, и к тому же более всех, – выпрямился в кресле кардинал, как бы готовясь к нападению. – Я уже говорил тебе, насколько это важно. Полагаю, что одного раза достаточно, ты же интеллигентный человек. Ты посвятил свою жизнь Церкви и даже чуть не получил епископское кресло.
Намек был ясен, и даже чересчур. Кэрмоди хорошо знал, что его решение жениться после отмены обета безбрачия для служителей Церкви разочаровало кардинала, прочившего его в епископы мира Чейденвулли.
Фэксинс бросил взгляд на желтые цифры, вспыхнувшие на экране монитора:
– У тебя есть всего два часа на подготовку. Я думаю, что ты будешь в порту вовремя.
Кэрмоди рассмеялся и ответил:
– Ну что я могу поделать? Мне приказывают, но при этом говорят, чтобы я ехал добровольно. Хорошо. Я поеду. Но я должен предупредить Анну. Для нее это будет удар.
Кардинал заерзал в кресле:
– Жизнь священника не всегда легка и приятна. Она знает об этом.
– Я знаю, что она знает! – резко ответил Кэрмоди. – Я знаю, что ты ей наговорил перед нашей свадьбой.
– Мне жаль, Джонни, – сказал старик с легкой улыбкой. – Реальность не всегда безоблачна.
– Да. И ты даже забыл о своем хваленом немногословии, за которое тебя зовут Три фразы. Ты обрушился на нее как торнадо.
– Еще раз прошу прощения.
– Ладно, забудем это, – усмехнулся Кэрмоди. – Что сделано, то сделано. Мне нисколько не жаль Анну. Единственное, о чем я сожалею, что я не женился на ней лет двадцать назад. Я крестил ее, и она всю жизнь прожила в моем приходе.
Он помолчал, колеблясь, а затем продолжил:
– Прости меня. На сборы мне нужно минут десять. Я позвоню Анне и заеду за ней. Она проводит меня в порт.
Кардинал пожал плечами:
– Делай как знаешь.
Кэрмоди плеснул в стакан виски, выпил и пошел в спальню. Там он достал небольшой чемодан, бросил его на постель. Мне хватит и одного, – подумал он. – Анна вряд ли будет возражать. Она всегда старается быть готовой к самым невероятным событиям.
Он нажал кнопку на плоском диске, прикрепленном к запястью. Центр диска засветился, и раздался тоненький сигнал.
Кэрмоди продолжал собирать вещи, не желая зря тратить время и зная, что она вскоре ответит на вызов. Однако когда все было собрано, ответа все еще не было и он начал беспокоиться.
Джон подошел к видеотелефону и набрал номер миссис Ругон. Она ответила сразу же. При виде Кэрмоди ее полное лицо засветилось радостью.
– Отец Джон! Я только что хотела звонить вам. Я говорю об Анне! Она хотела пройтись по магазинам и должна была вернуться полчаса назад. Я думала, что она, может быть, пошла домой.
– Ее здесь нет.
– Может, она забыла одеть переговорное устройство? Ты же знаешь, как она рассеянна, особенно теперь, когда в ее голове только мысли о ребенке. О небеса! Алиса плачет! Я должна бежать. Но ты мне позвони, когда Анна отыщется. Если она придет сюда, я ей скажу, чтобы она позвонила домой.
Кэрмоди связался с магазином Рейнкода. Клерк сообщил, что миссис Кэрмоди ушла минут пятнадцать назад.
– Она не сказала, куда собирается идти?
– Она хотела зайти в клинику, святой отец.
Кэрмоди с облегчением вздохнул:
– Благодарю.
Он связался с клиникой. Дежурный ответил, что миссис Кэрмоди ушла пять минут назад.
Джон успокоился, но положив трубку, задумался. Что-то тревожило его. Почему она не отвечает по устройству личной связи? Оно вышло из строя? Маловероятно. Его можно сломать разве что ударом молотка. Возможно миссис Ругон права, Анна в последнее время рассеянна. Ну например, мыла руки и оставила прибор в туалетной.
Он снова вернулся к чемодану. Анне, конечно, не понравится, как он все уложил, но времени нет.
Зазвонил телефон. Кэрмоди подошел к экрану. На нем появилось лицо полисмена. Кэрмоди ахнул, и в его животе что-то оборвалось. Спину прошиб холодный пот.
– Сержант Льюис, святой отец, – представился полицейский. – Я очень сожалею, но у меня плохие известия, сэр… о вашей супруге, сэр.
Кэрмоди не ответил. Он смотрел на грубое лицо Льюиса и ждал.
– …ее сразу не сумели опознать, не было документов. Но лицо ее цело, и друзья, что были поблизости, назвали нам имя… – говорил сержант. – Я очень сожалею, но для официального опознания требуется ваше присутствие.
И только теперь слова полицейского дошли до сознания Кэрмоди. Анна уехала из клиники на автомобиле. Под сиденьем разорвалась бомба. Так что опознать ее сразу было нелегко.
– Благодарю, сержант. Я сейчас буду.
Он отошел от аппарата и отправился в соседнюю комнату. Кардинал, увидев бледное лицо Кэрмоди, вскочил с кресла, столкнув со стола стакан, разлетевшийся вдребезги.
Джон коротко поведал о случившемся. Фэксинс зарыдал. Позже, когда Кэрмоди отошел от шока, он понял, что кардинал в глубине души нежно любит его, хотя о нем и говорили, что он настоящий сухарь.
– Я пойду с тобой, – сказал кардинал. – Но сначала надо позвонить в порт и отменить твой полет.
– Не надо, – ответил Кэрмоди. Он вернулся в спальню, взял чемодан и вышел. Кардинал молча смотрел на его действия.
– Я должен ехать, – сказал Джон.
– Сейчас ты не в форме.
– Я знаю. Но я приду в себя.
Зазвонили в дверь. Вошел доктор Аполлониус с портфелем в руке:
– Прошу прощения, отец. Я принес то, что поможет вам, – он вынул из кармана лекарство.
– Не надо, – покачал головой Кэрмоди. – Кто вас вызвал?
– Я, – сказал Фэксинс. – Я думаю, тебе следует его принять.
– Твоя власть не распространяется на медицинские дела, – ответил Кэрмоди. Мягкий звук разнесся по комнате. Джон поставил чемодан, подошел к стене, открыл дверцу шкафа и достал оттуда цилиндр.
– Почта, – сказал он, не обращаясь ни к кому в частности. Он заглянул в шкаф, чтобы убедиться, что там больше ничего нет. Закрыл дверцу, вернулся к чемодану, сунув письмо в карман.
По пути в морг кардинал сказал Джону:
– У меня не хватило бы жестокости приказать тебе отправляться в Кэриен, но если ты хочешь этого сам… Анна…
– …всего лишь один человек, а судьба миллионов зависит от меня, – закончил Кэрмоди. – Я знаю.
– Да, и еще одно. Полиция, – безучастно продолжал Кэрмоди. – Интересно, кто так ненавидел меня, что убил Анну. У нее не было врагов. Но если полиция задержит меня для допроса, я опоздаю на рейс.
– Предоставь это мне, – сказал Фэксинс.
Далее Кэрмоди все делал как во сне. Он поднял простыню без каких-либо ощущений и долго смотрел на почерневшее лицо с открытым ртом. Затем повторил капитану все, что перед этим говорил кардиналу. Нет, у него нет подозрений, кто мог подложить бомбу. Кто-то вернулся из прошлого Кэрмоди и в знак мести убил Анну.
Два священника ехали в порт на такси. Они проехали мимо здания Ордена Св. Джайруса. Двадцать три года назад это здание стояло на окраине маленького городка. Теперь оно стало центром огромной столицы планеты. Там, где раньше двухэтажные дома были редкостью, теперь громоздились 20-этажные коробки и кубы. Все улицы были вымощены каменными плитами, шоссе бетонированы. Когда Кэрмоди прибыл сюда впервые, он утонул по колени в жидкой грязи, как только сошел с трапа корабля, и увидел грязные развалюхи этого богом забытого места.
Анна. Если бы он не женился на ней, она была бы жива. А он восседал бы в сверкающем кресле епископа и вершил делами Церкви на планете. На ней, правда, проживало всего пятьдесят миллионов человек, а когда он впервые прибыл сюда, здесь жило вообще в 50 раз меньше.