Квист положил трубку. Лидия и Джонни Сэндз не сводили с него глаз.
— Все кончено. Дэниэл взял его и саквояж. Подробностей я пока не знаю, но Глория цела и невредима.
— Слава Богу! — воскликнула Лидия.
— Все кончено! — повторил Джонни. — Дружище, теперь я буду спать целую неделю. Если бы ты знал, каково жить в постоянном ожидании смертельного удара.
— Могу себе представить. — Квист обнял Лидию. — Отправляйся домой, дорогая. Это был трудный день.
— Джулиан! — обиделась Лидия.
— Можете не обращать на меня внимания, — подал голос Джонни. — Я только выпью еще стаканчик и — в постель.
— Иди домой, — настаивал Квист.
— Как скажешь, — сухо ответила Лидия. — До завтра.
Квист наклонился и поцеловал ее.
— Не сердись. — И проводил Лидию до двери.
— Выпьешь со мной? — Джонни вооружился бутылкой ирландского виски.
— Почему бы и нет? — устало ответил Квист.
— Интересно послушать, как Хэдман будет подтверждать свое алиби, но я подожду. Он пойман, и теперь я могу ждать целую вечность.
Квист взял из рук Джонни полный стакан, прошелся по комнате.
— Он пойман, Джонни, но конца еще не видно.
— Меня это уже не интересует. Пусть потеет Кривич. А я, слава Богу, снова свободный человек.
— Не свободный, Джонни. И никогда им не станешь.
— Скандал я переживу. Вскорости мои друзья обо всем забудут. Как, впрочем, и зрители.
— Я бы этого очень хотел, Джонни. Всем сердцем. Я потрясен ужасом случившегося, но тем не менее сочувствую тебе.
Улыбка застыла на лице Джонни.
— О чем ты, дружище?
— У Хэдмана железное алиби. Ты знаешь не хуже меня, что он никого не убивал, во всяком случае, никого из тех четырех.
— Так кто же их убил?
— Ты, Джонни.
По телу Сэндза пробежала дрожь.
— Только не говори, что ты поверил выдумкам Хэдмана.
— Нет, Джонни. Ты специально привлек к себе столько внимания, чтобы отвести всякие подозрения. Мистер Шамбрэн не зря напомнил мне о секрете цилиндра фокусника.
— Перестань, Джулиан. Мне сейчас не до смеха. Это шутка, не так ли?
— Теперь мы можем восстановить последовательность событий. Хэдман, тогда Чиф, был на твоей вечеринке. Он нашел мертвую Беверли Трент в спальне, прочел записку. Он болтался около дома и видел, как ты, Сэйбол и Либман вынесли тело. Смекнул, что на этом можно разбогатеть. Это все, что он знал, Джонни, все, за что ты платил. Участие Хэдмана состоит только в этом. Он и Мэриан два года доили тебя.
— Я перестал платить, и он начал убивать, чтобы запугать меня, — лицо Джонни посерело.
— Нет, Джонни. Меня насторожила смерть Маршалла, голливудского полицейского. Он не участвовал в вечеринке. Как мог узнать о нем Хэдман? Только в том случае, если Маршалл сам рассказал ему обо всем. Уже тогда я начал сомневаться в виновности Хэдмана. Подсвечник убедил меня, что он ни при чем.
— О чем ты?
— Каково тебе было, Джонни? Ты платил и платил, а потом перестал выступать. Эстрада значила для тебя все. Каждый день без сцены превращался в пытку. И тут появилась возможность выступить в «Гарден». Ты получил шанс начать все заново. Но едва пресса сообщила о предстоящем концерте, как объявился шантажист, все тот же Хэдман. И тут, мой бедный друг, ты сорвался. Мысль о Хэдмане даже не приходила тебе в голову. Ты решил, что шантажист — один из четверых, кто знал правду о Беверли Трент: Маршалл, Сэйбол, Либман или бедняга Эдди Уизмер. Ты не знал, кто из них Иуда. И решил убить всех четверых.
Джонни залпом выпил виски и дрожащей рукой снова наполнил стакан.
— Первые три убийства ты тщательно продумал. Только не мог заставить себя поверить, что шантажист — Эдди. Но трое умерли, а тебе позвонили в очередной раз. Поэтому ты решил, что наконец-то нашел своего врага. А я… — Квист помолчал. — Я ускорил его смерть, предложив уехать. Отпустить его ты не мог. И убил его ударом подсвечника, а потом преспокойно поехал к Мэриан. Я-то не мог понять, почему убийца пришел с пустыми руками. В действительности никто и не приходил, ты все время был в номере. И тебе хватило времени, чтобы найти способ избавиться от Эдди. Он ведь умолял не убивать его, Джонни? Он же говорил, что любит тебя? Он же отрицал, что предал тебя?
— Бедняжка, — вздохнул Джонни. — Я думал, это он. Он и никто другой.
Квист оперся о спинку кресла. Хэдман, никого не убив, принес смерть шестерым. В том числе и Джонни.
Мгновение спустя Квист смотрел в дуло пистолета.
— Это твоя игрушка, дружище. И ты знаешь, что может произойти.