Бормоча проклятия, Джейсон направил на крест пенную струю. Патрульная машина не тронулась с места.
Никто не видел сухую улыбку Телицки. Часы на приборном щитке показывали восемь минут второго.
В больнице молодой Доктор Дэвид Паттон, в зеленом халате и шапочке, в маске, съехавшей на одно ухо, вышел из операционной. Сняв маску и шапочку, он швырнул их на скамью в коридоре. Его волосы слиплись от пота. Он достал носовой платок и тщательно протер стекла очков. Доктор Паттон только что закончил сложную операцию. На карнавале в Латропе парень угодил под копыта быка.
По коридору к Паттону уже спешил интерн.
— Нет отдыха измученной душе, док, — сказал он. — Просят прислать «скорую» к молитвенному дому.
— Молитвенному дому?
— Что-то случилось с Бредли Коннорсом. Позвонили с бензозаправки Теллера.
Глаза доктора Паттона превратились в щелочки. Он вытащил из нагрудного кармана сигарету и зажигалку, закурил и пошел в регистратуру. Ночная дежурная сидела у коммутатора и читала какую-то книгу.
— Соедините меня с доктором Бенсоном, — попросил Паттон.
— Хорошо, доктор. — Дежурная набрала номер. — Как этот мальчик с карнавала?
— Он выкарабкается. — Паттон надел очки. — Хотя, возможно, и пожалеет об этом. Думаю, он не сможет владеть правой рукой.
— Доктор Бенсон слушает.
Паттон взял трубку.
— Извини, что бужу тебя посреди ночи, Фред… Да… половина четвертого. «Скорая» только что уехала к молитвенному дому за Бредли Коннорсом. Что-то случилось… Да… Я хочу, чтобы ты приехал, Фред. Всем известно, как я ненавижу этого сукиного сына. Если он помрет во время моего дежурства, пойдут разговоры. Так я тебя жду.
Не отвечая на безмолвный вопрос, застывший в глазах дежурной, доктор Паттон повернулся и пошел по коридору. Остановился у двери четырехместной палаты.
На кровати у дальней стены лежала девушка с ногами, поднятыми на вытяжение. Паттон подошел к ней и коснулся ее лба.
— Сестра? — послышался слабый шепот.
— Это доктор Паттон, Шарон, — ответил он. — Зашел посмотреть, как ты себя чувствуешь.
Белокурая головка Шарон заметалась по подушке.
— Лучше б я умерла.
— Не говори так, ты будешь жить, — успокаивал ее Паттон. — Попытайся заснуть.
Сейр Вудлинг, полностью одетый, развалился на кровати в своей спальне в доме на улице Вязов. В воздухе стоял запах виски. На ночном столике, рядом с телефонным аппаратом, пепельницей, пустой бутылкой и высоким стаканом, горела лампа.
Раздался звонок, второй.
У Сейра дернулась щека. Не меняя позы, он медленно протянул руку и снял трубку.
— Да? — прохрипел он.
— Сейр?
— Да. — Он не сразу узнал писклявый голос.
— Это Э-эвери.
— О Господи, Эвери. Который теперь час?
— Б-без ч-четверти ч-четыре.
— Что на тебя нашло? Звонишь людям в такую рань!
— К-коннорс, — у Эвери перехватило дыхание. Сейр слышал, как он шумно втянул в себя воздух, — он… он мертв. Его убили.
— Убили?!
— Застрелили. Он… он мертв, Сейр. Я… я нашел его.
— Когда?
— Ок-коло трех часов ночи.
— Где?
— В его фургоне. Сейр, эт-то убийство.
— Ты позвонил в полицию?
— Лейтенант Хоган уже поехал туда.
Сейр долго молчал.
— Мы все умрем когда-нибудь, Эвери.
— Но убийство! — взвизгнул тот.
— Хорошо, что ты позвонил, Эвери. Все это очень интересно, не правда ли?
Положив трубку, Сейр несколько секунд лежал, уставившись в потолок. Затем потянулся к бутылке. В ней не осталось ни капли.
Со стоном Сейр сел, сбросив ноги на пол. Прижал пальцы к вискам.
— Должна быть еще… — пробормотал он. — В этой могиле должна быть хоть одна бутылка.
Марк Свенсон крепко спал, не подозревая ни об убийствах, ни о горящих крестах. Когда он проснулся, часы показывали половину седьмого. С возрастом он привык рано вставать.
Марк включил электроплитку, на которой стоял медный котелок с водой. Банку с растворимым кофе он держал в ночном столике и каждое утро выпивал чашечку ароматного напитка перед тем, как встать, побриться, принять душ и одеться.
Марк ругал себя за вчерашний вечер. Заседание совета просвещения прошло ужасно. Он не уловил настроения публики, и собрание вышло из-под контроля, прежде чем он успел что-то предпринять. Если б он почувствовал заранее, сколь враждебно отношение к биологии, то пригласил бы специалистов, преподавателей из соседних городков, врачей, священников. И тогда собрание стало бы средством воспитания, а не трибуной для воинствующих демагогов.