— Я хотела бы прокатиться при луне, — гнула свое рыжая.
— Забудь об этом, — ожил Крамер. — Хватит с нас лунных прогулок. Мы уже могли бы уйти, если бы Джорджи не шлялся по ночам.
— Ты знаешь, что он весь день поет этой куколке? — засмеялась Труди. — Меня это не радует.
— Не всякую нужно бить, чтобы разжечь ее, — заявил Мартин и вновь принялся за бифштекс.
Крамер плотоядно улыбнулся.
— Трубадурский подход приносил успех во все века. — Он повернул голову. На пороге возник Телицки. За ним шла девушка.
Питер почувствовал, как напряглись его мышцы. Никогда не доводилось ему видеть столь обнаженного ужаса. Линда Грант запомнилась ему спокойной, красивой, улыбающейся. Глянувшее на него лицо казалось чудовищной карикатурой на прежний образ. Черные круги появились под глазами, ставшими озерами страха. Она попала в руки безумца. Тот разрисовал ей все лицо. Темно-синие тени на веках, тушь на ресницах, широкие полосы помады на губах. Питер вспомнил, что в магазине она обходилась практически без косметики. Не вызывало сомнений, что под коротким, на несколько дюймов выше колен, ночным халатиком ничего не было. Линда едва передвигала ноги, придавленная стыдом.
Заметив Питера, она остановилась, обхватив себя руками, словно хотела спрятаться за них. Она никак не ожидала увидеть его здесь. Губы раскрылись, но ни единого звука не сорвалось с них.
— Заходи, крошка, — пророкотал Телицки. — Поешь, пока у тебя есть такая возможность.
Пронзительно захохотала Труди.
Питер встал.
— Здесь есть свободное место, мисс Грант. — Он отодвинул стул рядом с собой.
— Джорджи это не понравится! — фыркнула Труди.
Линда быстро подошла и села на предложенный Питером стул, пододвинулась как можно ближе к столу.
Питер взглянул на девушку, а затем направился к плите, где Эмили наполняла тарелку Линды.
— У вас есть посудное полотенце?
Он чувствовал, что Крамер и остальные перестали жевать и смотрели на него. Эмили дала ему полотенце, Питер смочил его холодной водой над раковиной и принес Линде.
— Вытрите лицо.
Линда взяла полотенце и первым делом вытерла губы. На белом полотне помада выглядела, как кровь.
Питер повернулся к Труди Гаррет.
— Вы не могли бы принести, ей что-нибудь из одежды?
— Джорджи это не понравится. — Глаза Труди сверкали от возбуждения.
— Принесите ей что-нибудь, — властно повторил Питер.
Труди взглянула на улыбающегося Крамера.
— Чего не сделаешь ради смеха. — И она выпорхнула из кухни.
— Ты позволишь ему командовать парадом? — спросил Мартин Крамера.
— А отчего бы нам не поразвлечься? — ответил тот.
Питер сел рядом с Линдой.
— К несчастью, я тоже попал в плен. Вас не обижали?
— Физически — нет. — По ее телу пробежала дрожь.
— А что с ногами?
— Меня заставили подняться в гору босиком. О Боже, мистер Стайлз, что с нами будет?
— Хорошего ждать не приходится.
— Мы не можем выбраться отсюда?
— Пока я не знаю как.
— Этот парень, что привел меня сюда, он же законченный псих!
— Такие теперь люди.
Пальцы Линды впились в стол.
— Меня ищут?
— Саутворт приезжал в «Причуду». Тьюзди дал ему от ворот поворот.
— Я не понимаю, — в отчаянии прошептала Линда.
— Если б он поступил иначе, нас всех убили бы.
Они говорили очень тихо, поэтому Крамер и двое его дружков, сидевших довольно далеко, могли их не слышать.
Вернулась Труди. Она принесла черные кружевные трусики, ярко-оранжевое платье. Подошла к Линде и бросила одежду на стол.
— Все, что я смогла найти для тебя, милашка.
— Идите переоденьтесь. — Питер повернулся к Линде.
Та встала, прижимая трусики и платье к груди.
— Слева есть комната, — показала от плиты Эмили.
— Одну минуту, — раздался новый голос. — Что это ты задумала, крошка?
Питер услышал, как ахнула Линда. В кухню вошел высокий парень с чуть рыжеватыми длинными волосами, с перекинутой через плечо гитарой. Джордж Мангер.
— Ночной халатик оскорбляет вкус мистера Стайлза, — пояснил Крамер.
— Плевать мне на мистера Стайлза, — ответил Джордж.
— Я принесла ей красивое платье, Джорджи, — влезла Труди.
— Мне она нравится такой, как есть, — упорствовал Мангер.
— Идите переоденьтесь, — повторил Питер.
Но Линда остолбенела, не в силах пошевельнуться. Джордж медленным шагом направился к ней. Тут Питер понял, что имела в виду Линда, называя Мангера психом. И его близко посаженных глазах не было ничего человеческого.