ГЛАВА 3 ПИСЬМО
Солнце стояло в зените и по-весеннему ярко освещало суда, застывшие в воздухе. Их разноцветные паруса сразу же бросались в глаза. Только потом внимание привлекали деревянные крылья, украшенные узорчатой резьбой по краю. Наша процессия направлялась к главному судну, одно крыло которого положили на пристань. По нему предстояло подняться на борт. Они располагались по каждому борту у всех летучих кораблей. Это то, что отличало воздушные суда от морских.
Именно благодаря этим боковых крыльям воздушные суда могли парить в небе. Ими же маневрировали или переходили из одного воздушного потока в другой. Скорость придавали полотняные паруса. Правда, они не были такими плотными, как у морских судов, чтобы не лишать тех устойчивости.
И, разумеется, материал, из которого их изготавливали — тальра. Это самая легкая в мире древисина. Если отломить кусочек дерева, просушить его хорошенько, подкинуть его в воздух и подуть снизу, то он не упадет, а зависнет. Налетевший ветер может отнести его на большое расстояние.
Мне нравились эти величественные птицы, летучие корабли. Всегда удивлялась тому, кто их изобрел. Это же сколько сил и труда было положено, чтобы поднять в воздух первое судно. Воздушная эскадра взмыла вверх и построилась, готовая по первому же приказу выдвинуться в путь.
Но главный секрет передвижения летучих кораблей заключался в стихийниках. Конкретно, в воздушниках, управлявших воздушной стихией. Они видели все потоки и ветра, дувшие в различных направлениях, и предсказывали погоду. Иногда даже приходилось поддерживать корабль при смене потоков или течений, как еще их называли на манер морских. Уже лет пятнадцать как к воздушникам присоединились элементалисты.
Они отличались от стихийников тем, что могли не только управлять природной стихией и влиять на нее, но и сами порождали необходимые элементы: воздух, воду, огонь или землю — и преобразовывали их. Умение создавать различные элементы выделило их и от вымерших элементалей, способных творить только один элемент — тот, из которого они состояли.
Созерцая гордо реющие паруса, я не заметила, когда Рэйнер остановился, а потому впечаталась в его спину. Виконт не повернулся. Только шумно задышал. Я осторожно отступила на шаг назад. Обернулась, чтобы убедиться, что снова стала предметом насмешек, и замерла.
Маги действительно посмеивались, но не надо мной. Их взгляды устремились куда-то вперед. Обзор мне загораживала широкая спина Нессельфольде, и я выглянула из-за нее. И застыла с раскрытым ртом.
Спиной к нам стояла женщина, судя по ее формам сзади. Правда, поза оказалась далеко от приличной. Широко расставив ноги, она нагнулась вперед, так что аппетитные ягодицы молодой женщины предстали во всем великолепии перед мужскими взорами.
— Графиня Зихштейн, рад видеть вас, — произнес Рэйнер, приветствуя главного артефактника Скаршии. — Вы решили присоединиться к экспедиции?
Вместо того, чтобы выпрямиться, женщина наклонилась еще ниже. Ее белокурая голова на мгновение мелькнула между ног, графиня соизволила распрямиться и повернуться ко всем. Глава артефактников королевства записала что-то в свой блокнот, выставила правую руку в сторону, вокруг которой появился маленький портал голубого цвета, куда женщина поместила записную книжку и вытащила папку. После чего портал исчез.
Медленной походкой от бедра она подошла к Нессельфольде, мягко ему улыбнулась. Я заметила у него ответную улыбку. В груди тут же завозился червячок ревности. Вырасти ему не дала последовавшая реплика графини Зихштейн:
— Вам бы я не доверила даже свое перо, — вежливость и учтивость в миг слетели с лица женщины. — Вот на этом, — она указала на флагманский корабль, — и на том, — и на судно с голубыми и красными парусами, — я установила новые орудия. — Тут, — графиня впихнула папку в руки Рэйнера, — инструкция к ним.
Папка перекочевала ко мне. Я с нескрываемым восторгом рассматривала полученный документ и уже хотела было раскрыть, чтобы почитать, но дальнейший диалог показался интереснее.
— Благодарю вас, — виконт вежливо поклонился ей.
— Да чтоб ты сдох! — в сердцах выпалила она.
Внезапно ее взгляд остановился на мне. Женщина смерила меня задумчивым взором. Я думала, что мне тоже достанутся проклятья от нее. Помню, что в детстве, когда родители только поженились, Адарант, Фарита (как мне тебя не хватает, сестренка!) и граф Зихштейн попросили меня обо одолжении. Я была ребенком тогда и уже не помнила, что сделала такого, но графиня с тех пор с огромным предубеждением относилась ко мне. Она тяжело вздохнула и, никак не пояснив свои слова, обошла мою персону, чтобы молча удалиться в здание воздушного порта. Мужчины расступались, давая ей дорогу. Некоторым из них графиня кивнула в приветственном жесте.