— Кхе-кхе, — нарушил воцарившееся молчание баронет Бадсбург. Все взгляды, включая мой, устремились на него. — А девочка-то выросла, — негромко толи похвалил, толи оскорбил он.
— Барон, — обратился к проигравшему спор лорд Тароль, — будьте любезны. — Барон Маренберг достал из кармана еще один золотой. — Мозги все-таки есть, — добавил Тароль.
От его слов я окаменела. Они открыто издевались надо мной. И самое обидное то, что первые спорили, скорее всего, видела или не видела ли я калику, а вот вторые — на наличие у меня мозгов, будто я дура последняя. Захотелось заплакать, но сдержалась. Хватит развлекать напыщенных магов.
Барон подкинул монету, которая полетела к Таролю, но она не долетела. Ее сжег над центром стола Нессельфольде, бросив заклинание в золотой. Злой Нессельфольде. Ой-ей-ей! Сейчас будет плохо всем!
Я схватила тарелку с недоеденными фруктами, поднесла ее ко рту и прихлебывая выпила стекший на дно сок. Слишком громко и, да, по-детски. Чтобы закрепить эффект, звонко причмокнула и со стуком поставила тарелку на стол. С довольной улыбкой, что сумела разрядить обстановку, я взглянула на присутствующих, но, кажется, добилась противоположного эффекта. Взоры, обращенные ко мне, были в прямом смысле испуганными.
— Рэйнер, — потрясенно протянул Гидиверг.
Тот в мгновение ока переместился ко мне, выбил стул из-под меня, но не дал мне упасть, схватив за шиворот и поставив на колени. Я хотела было возмутиться, но меня грубо схватили за шею сзади и наклонили вперед, вынуждая упереться руками в пол. Мой язык во рту онемел и разбухал. Становилось трудно дышать. Другой рукой виконт разжал мои крепко стиснутые челюсти и засунул два пальца мне в рот. Яд?!
Меня вырвало. Нессельфольде продолжал удерживать меня в таком положении. Вокруг него появилась тьма. Я не на шутку перепугалась, когда несколько щупальцев двинулись ко мне. Закричать не получилось: гортань вслед за языком распухла. Сгустки проникли в рот и нос, и внутренности обожгло холодом и чем-то жгучим, наподобие крапивы. Сознание помутилось. Крупная дрожь сотрясало тело. Зуб на зуб не попадал.
Рэйнер подхватил меня на руки, и мы исчезли в портале. Очутились сразу в ванной. Там он стянул с меня сюртук, сапоги и штаны, набирая в это время воду в ванную. Щелчок пальцами, и от воды повалил густой пар. Из последних сил я вцепилась в Рэя. Его губы дрогнули, но не скривились презрительно.
Виконт позволил моим ногам коснуться пола, продолжая удерживать одной рукой, а другой сорвал с себя китель и избавился от обуви. Снова поднял меня на руки и сел вместе со мной в ванну. Несмотря на горячую воду, меня еще долгое время трусило от холода. Нессельфольде несколько раз подогревал ванну. Было уютно в его молчаливых объятьях. Стук в дверь разрушил тишину.
— Рэй, — позвал виконта лорд Гидиверг. — Противоядие готово.
Тьма сгустилась вокруг моей фигурки, скрывая голые ноги и мокрую рубашку, облепившую тело и грудь. Помня, какой она была, когда вошла в меня, я теснее прижалась к любимому. Его рука сильнее сжалась на моей талии.
— Входи, — разрешил Нессельфольде.
Гидиверг быстро зашел, передал ему пузырек со странной, неестественно ярко-зеленой жидкостью и вышел, затворив дверь. Тьма рассеялась.
Большим пальцем Рэй откупорил пробку и поднес склянку ко моим губам.
— Выпей, — непривычно ласково обратился он ко мне.
Или помутненный рассудок заменил действительное желаемым?
Я послушно опустошила флакон. Вкуса даже не почувствовала. Мы еще немного полежали в ванной, и, когда зелье подействовало, я, наконец-то, согрелась. Тогда виконт снова взял меня на руки, поднялся в ванной и дождался, когда с нас стечет вода. Перешагнул через бортик, поставил меня на пол и взял висевшее полотенце на крючке, чтобы обернуть меня им.
Все это время я не поднимала головы. Щеки опалило жаром. Я стояла перед ним почти голая. Мокрая рубашка не скрывала моих уже давно не детских округлостей: полная высокая грудь, узкая талия и широкие бедра, наверное, даже шире, чем мои плечи. Сквозь влажную ткань виднелось кружевное нижнее белье. Именно из-за него мне было стыдно.
Что подумает Рэйнер обо мне, увидев, что я ношу такие вещи? Что я развратница, или «честная дама»? Так называли женщин благородного происхождения, но обедневших в силу различных обстоятельств. Они были образованы, в отличие от куртизанок, оказывавших интимные услуги, могли развлечь покровителя умной беседой и игрой на музыкальных инструментах. Их нередко выводили в свет в качестве пары на те мероприятия, куда полагалось являться в сопровождении женщины. Но на брак «честные дамы» не могли рассчитывать, все-таки связь с мужчинами порочила их репутацию, потому что иногда они ублажали благодетеля и в постели.