— Так он может получить Натана сегодня же.
— Миссис Гэньон…
— Зовите меня Кэтрин! Вы не знаете, что это за человек. Джеймс хочет абсолютной власти. Над Натаном и надо мной. Как вы думаете, кто уверил Джимми, будто я плохо обращаюсь с Натаном? И кто первым натолкнул его на мысль о разводе? Судья никогда меня не любил, и Марианна тоже. Теперь они собираются забрать Натана и все деньги, а у меня не будет ничего! Я останусь совсем одна!
В глазах Кэтрин появился нездоровый блеск, всего на одну секунду, а потом она быстро пошла к нему через всю комнату. Легкое прикосновение, но в ту минуту, когда ее палец коснулся его груди в вырезе рубашки, Бобби замер и затаил дыхание.
Кэтрин слегка наклонилась и медленно провела ноготками по его бедру.
— Я многое могу, — пробормотала она. — Я умею делать то, что ты видел только в дешевых порнографических фильмах. Скажи мне правду, Додж, ты не устал наблюдать каждый день одно и то же? Ты не задумывался, каково это — встретить женщину, перед которой тебе больше не нужно притворяться? Хочешь разорвать на мне блузку и потрогать соски? Сделай это. Хочешь укусить меня за шею, схватить за волосы? Я не возражаю. И не нужно будет потом звонить мне или объясняться в любви. Можешь взять меня прямо здесь и сейчас, сделаем это по-собачьи, на ковре, или я могу перегнуться через спинку кресла. А может, ты вообще не хочешь меня трахать? Или ты предпочитаешь оральный секс? Вот и прекрасно. Или… — гортанный голос Кэтрин зазвучал деловито, — ты любишь нетрадиционные штучки?
Внезапно ее пальцы сжались, ухватив его за мошонку. Бобби вздрогнул, как неопытный мальчишка, а в следующее мгновение подался к ней. Она хрипло засмеялась, поглаживая его гениталии левой рукой, а правой взлохматив ему волосы.
— Может, тебе нравятся школьницы? Я надену клетчатую юбку и гольфы до колен, а ты возьмешь линейку. Или ты предпочитаешь диких и страстных? Черная кожа, сапоги на шпильках и плетка? Ты знаешь, что такое «позиция шестьдесят девять»? Скажи, Додж, о чем ты втайне мечтаешь?
Он ответил:
— Прекрати.
Кэтрин рассмеялась и стиснула пальцы еще крепче.
— О-о, это, наверное, что-то особенное. Может, ты любишь играть в зоопарк? Я приделаю себе конский хвост и буду ржать, а ты меня оседлаешь. Или мне изобразить мужчину? А некоторым нравится, когда я разыгрываю какую-нибудь роль. Ты этого хочешь, Додж? Я могу показать тебе все, что он заставлял меня делать. Я буду маленькой девочкой, а ты будешь играть педофила.
Сначала Бобби не понял. Происходящее захватило его, темные силы, открывшиеся в ней, нашли неожиданный отклик в его душе. Ему действительно хотелось сорвать с нее одежду, бросить наземь и овладеть ею самым жестоким способом. Он почувствовал, что всю жизнь притворялся и только теперь, в эту минуту наконец ощутил подлинное чувство.
А потом до него дошел истинный смысл ее слов. И Бобби пробрала ледяная дрожь. Он схватил ее за обе руки и заломил их за спину.
— Прекрати! — резко сказал он.
— О, а ты действительно любишь погорячее.
— Кэтрин, то, что случилось с тобой… это не твоя вина.
Ее глаза расширились. Он видел, как зрачки увеличиваются, а потом она яростно рванулась из рук и ударила его по лицу.
— Не говори о том, чего не знаешь!
Бобби промолчал. Он тяжело дышал. Кэтрин тоже. Она отвернулась от него и торопливо пересекла комнату. Серый свитер сполз с ее плеча, открывая черный кружевной лифчик. Она нетерпеливо поддернула ворот, по-прежнему не глядя на Бобби.
Бобби хотел что-нибудь сказать, но не мог выдавить ни слова. Он был слишком смущен, увидев перед собой не женщину, а маленькую девочку, заблудившуюся в темноте.
Желание ушло. Он чувствовал себя опустошенным, почти спокойным. Харрис прав: Кэтрин выбралась из ямы далеко не той же самой девочкой, которую в эту яму посадили.
— Отлично, — решительно произнесла Кэтрин из другого угла. — Вы не хотите решить все миром. И я не стану этого делать. Звоните в полицию, попросите приехать. Пусть они увидят вас в моем доме. Я присягну, что вы мой любовник и уже давно им являетесь. И все это была ваша идея. У Джимми даже не было пистолета. Это я стреляла, чтобы услышали соседи. Потом появились вы, сказали, будто у Джимми оружие, и убили моего мужа. Я обвиню во всем вас, мистер Додж. Как насчет того, чтобы провести двадцать пять лет за решеткой?
— Начиная с пяти часов завтрашнего дня, — спокойно отозвался Бобби. — Если я не признаюсь всему свету, что в четверг вечером вы угрожали своему мужу, судья Гэньон отправит меня в тюрьму.