Кэтрин в ярости прикусила нижнюю губу.
— Я скажу, будто Пруденс спала с вами и поэтому повесилась! — Она ткнула в него пальцем. — Вы и есть тот человек, на которого она намекает в записке, — убийца Джимми. И это разбило ей сердце, поскольку она вас любила!
— Это сработало бы, если бы Пруденс повесилась сама.
— Что?
Бобби наконец сжалился над ней.
— На ее горле нет ни синяков, ни ожогов от веревки, ни сломанных ногтей от судорожных попыток раздернуть петлю. Повешение — хлопотное дело. А здесь все слишком аккуратно.
— Я не…
— Пруденс убили. Судя по всему, ей сломали шею, а потом притащили ее в спальню и обставили эту сцену.
Кэтрин побледнела и слегка покачнулась.
— Смерть, — прошептала она. — Смерть.
— Что?
— Ничего.
— Дело в том, Кэтрин, что я сразу это заметил. Детективы тоже увидят.
— А если они подумают, будто я ее убила?
— Пруденс фунтов на тридцать тяжелее вас. Едва ли вы в одиночку сумели бы вздернуть ее на балке.
— А записка?
— Если перед нами не самоубийство, то и это не записка самоубийцы. А значит, все ее содержание заведомо под вопросом.
— Боже, — тихо сказала Кэтрин.
— Пруденс убили, следует звонить в полицию.
Он пошел в гостиную, где стоял телефон. Кэтрин остановила его на полпути.
— Бобби…
Он обернулся. Впервые с тех пор, как он узнал ее, она предстала перед ним такой неуверенной и слабой.
Бобби спокойно взглянул на нее. Ему было любопытно, что она сделает дальше. Никаких сомнений, Кэтрин расчетлива и хладнокровна. Если бы он не рассказал ей правду о смерти Пруденс, она бы его выдала. Может, со временем она так и поступит. Но он не мог заставить себя возненавидеть ее. Бобби по-прежнему видел перед собой маленькую девочку — вероятно, это ее лучшая уловка. Кэтрин могла разыгрывать жертву, даже готовясь атаковать.
— Вы же понимаете… — Она оборвала извинение на полуслове и просто махнула рукой. — Я не могу потерять Натана.
— Почему вы уволили экономку, которая его покормила?
Ее не удивило то, что Бобби слышал эту историю.
— Тони Рокко прописал Натану строгую диету — никаких молочных продуктов, ничего мучного и так далее. Под запретом почти все — от кукурузных хлопьев до тунца. Было проще приказать прислуге не кормить мальчика. К сожалению, каждый понимает это по-своему.
— А грязные подгузники в холодильнике?
— Врачи делают анализы кала, чтобы исключить фиброз. Джимми упорно выбрасывал подгузники, и нам частенько приходилось их прятать.
— Говорят, мальчику становится хуже, когда вы с ним.
Кэтрин устало сказала:
— Натану все время плохо, Бобби. Наверное, это особенно бросается в глаза, когда поблизости есть человек, которого можно обвинить.
— Он и вправду болен?
— Да.
— Но Джимми вам не верил.
— Да. Родители сказали ему, будто я корень всех бед. Со временем Джимми все больше доверял им и все меньше любил меня.
Бобби следовало над этим подумать.
— Ладно, — негромко сказал он и пошел искать телефон.
Глава 26
Д.Д. не обрадовалась встрече с ним. Он позвонил ей, и она прибыла на место преступления через двадцать минут — в кожаной куртке, сапогах на шпильке, мрачная как черт. За ней по пятам приехали криминалисты.
— Ты проклятый идиот! — прорычала она, влетая в дом. — Ненормальный, который сам лезет в петлю.
— Осторожнее, здесь ребенок. — Бобби кивком указал в сторону гостиной, где Кэтрин уложила Натана в его гнездышко из подушек. Бобби поражало, как ребенок может спать в таком хаосе, но, в конце концов, он ведь вообще ничего не знал о детях.
Д.Д. поморщилась. Она отправилась наверх, чтобы увидеть все собственными глазами. Он терпеливо дожидался внизу у лестницы, прислонясь к стене. Приезжали все новые полицейские. Какой-то прыщавый юнец предусмотрительно занял место на пороге, откуда он мог разглядеть Бобби, стоявшего в коридоре, и Кэтрин, молча сидевшую в гостиной. Время от времени Бобби поглядывал на этого парня и демонстративно зевал. Было забавно наблюдать за тем, как тот пытается удержать ответный зевок.
Через пятнадцать минут Д.Д. вернулась и жестом предложила ему отойти в сторону на пару слов. Он послушно последовал за ней в угол. Они оба понимали, что у них мало времени, вот-вот здесь должен появиться Копли, привлеченный запахом свежей крови.
— Какого черта ты творишь, Бобби? — без всякого вступления спросила Д.Д.
— Она позвонила мне, сказала, что кто-то залез в дом, и попросила меня приехать. А что я должен был сделать?