В квартиру жертвы Пепел входил с таким хмурым выражением лица, отличным от неизменной невозмутимости, что родственники, оккупировавшие гостиную Соколовой для оперативного совещания, почти встревожились и потребовали немедленных объяснений.
В ответ Эльсор описал им пошагово все встречи с Вероникой и, задумчиво закусив на мгновение губу, отметил:
— Я не почувствовал лжи в ее словах. Девушка всерьез полагала, что сама выдумывала историю про Альрахан и всего лишь пишет книги.
— Или тот, кто стоит за ней, сильнее нас, или мы не понимаем чего-то глобального, — прищелкнул пальцами Искра, почти вытянувшись на диване.
— Зачем ты ее спас? — поинтересовался из кресла Глеану. — Не хотел обрывать возможных нитей паутины?
— Не знаю, — пожал плечами Пепел. Пожалуй, мужчина выглядел почти растерянно. — Я вообще не думал ни о чем, кроме одного: она не должна погибнуть. Почему так — не пойму, но не должна. Рядом с ней мне вообще было очень сложно анализировать и разбирать детали, и еще…. — Эльсор замялся.
— Еще? — нетерпеливо подтолкнул его Инзор. Ноздри перебитого носа едва заметно подрагивали, как у собаки, напавшей на нужный след.
— Я давно не чувствовал себя так комфортно и, пожалуй, расслабленно. Даже рядом с матерью и вами, — признался Пепел.
Глеану присвистнул и мигом сменил расслабленную позу на хищное сосредоточение, подавшись в сторону брата, прохаживающегося по ковру, всем телом:
— А тебя часом не приворожили любовным артефактом?
— Нет, — мотнул головой мужчина почти сердито, короткие мягкие волосы взметнулись, встав ореолом, и снова опустились. — Это странное ощущение. Девушка почти не поддается просчету и мне очень хорошо, когда она поблизости, но это не плотская страсть.
— Зачем же ты предложил ей постель? — удивленно склонил голову к плечу Искра.
— Большей частью, чтобы привязать посильнее, — пожал плечами почти удивленно — до него самого только что дошла истинная причина опрометчивого поступка — Пепел и замер у окна соляным столпом.
Присвистнул еще раз Лед и шепнул, разбирая одинокий узелок в золотом водопаде тонких волос:
— Странная девочка. Я уже хочу воочию увидеть ту, что смогла запутать нашего всезнающего и безупречного братца. Кажется, эту партию в огаэ он не выиграет в стандартные тринадцать ходов.
— Я вообще не думаю, что это огаэ. Я не знаю правил этой забавы, — огрызнулся Пепел.
— Ты боиш-шся? — прошелестел Лед, поблескивая синими глазами.
— Нет, я увлечен, и именно этот азарт меня начинает пугать, — констатировал альсор, скрестив на груди руки. — Впрочем, вечером увидите ее сами и сравним впечатления.
— Сравним, — согласились остальные. Удивительное задание, данное владычицей-матерью, становилось все более интригующим. А уж поведение Эльсора и вовсе выходило за привычные рамки.
Выходило-выходило, да и вышло начисто. Как раз, когда братья начали подшучивать, обсасывая подробности встречи с писательницей Соколовой, Пепел посерел лицом от боли и, упав на ковер, принялся биться в судорогах.
Все было невозможно, неслыханно и ужасно. Сначала мужчина просто корчился в муках, так выгибаясь всем телом, что трещали кости, а потом начало твориться и вовсе несусветное. Рубашка на спине Эльсора натянулась и распалась на клочки, выпуская серые извивы не то ветра, не то пламени, взметнувшиеся за плечами, ногти стали темными с серым ободком в лунке лезвиями, глаза полыхали яростными серебряными углями, и иносказанием сие не было. Лезвия ногтей чертили в ковре полосы, а тяжелая штора на окне оказалась располосованной от неловкого взмаха руки Пепла. Глеану едва успел сорвать ее, чтобы не рухнул весь карниз. Зубы во рту альсора заострились, клыки удлинились. Метаморфозы происходили быстрее, чем оплывала в жаре раскаленного горна свеча. Боль была столь дикой, что даже терпеливый Эльсор сдавленно застонал, хватанул воздух и выдавил:
— Ника.
Братья, пытавшиеся сообразить, что творится с бедолагой: настигло ли его неведомое проклятье или дал знать о себе диковинный недуг, — тут же взъярились.
— Это она с тобой сделала? — потребовали ответа от страдальца родственники.
— Н-е-е-ет, — простонал Пепел. По мертвенно-бледным щекам градом катился пот. Из последних сил, перед тем, как потерять сознание, прокусив губы насквозь длиннющими клыками, альсор успел шепнуть: — Она нужна…
Более ничего от обеспамятевшего альраханцы не добились. Он завернулся, как в плотный кокон, в странное подобие живого плаща из плотных прядей тумана, возникшего за спиной, и замер, прикрыв веки. Братья переглянулись, взвешивая здравость просьбы Эльсора. С одной стороны, все это могло оказаться чистой воды бредом обезумевшей от мук жертвы и тогда его следовало срочно возвращать на Альрахан для поиска лекарства. С другой стороны, если пусть не единственным, но ближайшим средством исцеления владела Ника, тогда им действительно следовало отыскать ее и по доброй воле или силком приволочь к ложу больного. Пепел очень редко ошибался, а потому альсоры решили рискнуть.
— Я пойду, — объявил Глеану. — Если Эльсор прав, и она видит сквозь маски, меня узнает быстрее. На Терроне не так уж много синеглазых блондинов с длинными волосами.
Искра кивнул и набрал вбитый в память мобильника номер такси. Через пятнадцать минут машина стояла у подъезда. Мелкий, насквозь прокуренный дешевым табаком плешивый мужичок ждал, привалившись к капоту.
— Куда едем, шеф? — уточнил он у заказчика.
— Районный архив, — назвал адрес Глеану. Улицу со слов брата он помнил, а вот номера дома тот не сказал. — И обратно.
— Знаю, — плюхнулся на водительское место таксист. — Залезай, домчу с ветерком.
Глеану брезгливо обследовал свободные сидения, выбрал то, какое показалось ему почище, и тоже сел. На какие только жертвы не приходилось идти ради занемогшего брата. Плюгавый тарахтел всю дорогу, как клювач-пересмешник, о качестве асфальта, о зарвавшихся рвачах-блюстителях порядка, о продажном правительстве и о бездарном пролете любимой футбольной команды во вчерашнем матче. Альсор почти не обращал внимания на его трескотню, лишь попробовал открыть окно ради притока свежего воздуха, вдохнул бензиновую гарь и закрыл снова. Видать, Прядильщики Судеб судили нынче страданья не только Пеплу. Глеану был немного суеверен и загадал: если вытерпит и не убьет вонючего извозчика, то истинная беда минует Эльсора. Пусть будет внесена малая плата за большое избавление.
В одном вонючка не соврал: до архива они добрались за четверть местного часа. Велев извозчику обождать, Лед вошел в нужную дверь. Внутри было почти тихо, только наверху в приоткрытую на полутемную лестницу дверь лился теплый свет ламп из комнаты и вкупе с шелестом страниц доносились звуки женских голосов, обменивающихся репликами.
Глеану взлетел по ступенькам наверх и рывком распахнул дверь. Женщина в возрасте поправила на переносице очки в роговой оправе и восхищенно выдохнула:
— Вы к нам?
Глаза ее с жадностью дорвавшегося до дозы наркомана буквально пожирали каждый миллиметр тела альсора. Вторая из двух особ, находящихся в заваленном книгами и папками помещении, лишь удивленно ойкнула, прижав пальчик ко рту. Не красотка, но обаянием молодости и живостью черт внимание она привлекала.
«Которая?» — на миг озадачился альраханец проблемой выбора. Вроде бы, Пепел говорил о молодой девушке, значит, та, что сидит слева. Но тогда почему они вылупились обе так, будто зрят альсора во всем блеске? Неужели испортился амулет маскировки? Впрочем, уже не важно. Отбросив пустые сомнения, Лед обратился к выбранной девушке:
— Ты должна пойти со мной, срочно!
— Зачем? — принялась задавать вопросы та, переводя впустую драгоценное время. В любом ином случае сердцеед Глеану не преминул бы поболтать с приятной девицей, все-таки Пепел был прав, было в ней что-то эдакое, притягательное, но не сейчас.
— Молодой человек, а вы кто? — вынырнув из созерцательно-балдежного транса, хрипло уточнила Марина Владимировна личность красавчика с обложки модного журнала.
Глеану поморщился, вытащил из кармана розовый кристаллик, раздавил его в пальцах и сдул с ладони в сторону лишней дамы. Та открыла рот, неожиданно широко зевнула и, уронив голову на стол, мирно засопела.