Да, покупались должности и звания, кто-то искал протекции у августейших особ, не брезгуя подношениями, процветало мздоимство, но… Но были и другие. Те, кто трудился на благо отчизны не из-за имений, поместий и крепостных душ, а по велению сердца и души. И к богатству относился спокойно и даже равнодушно. Рвался во власть не за жирным куском, но за славой для родины. И таких было большинство. Золотой телец еще не воцарился над миром.
Даже девятнадцатый век отличался от этой эпохи. Про более поздние времена не было и смысла говорить. Дениса поразила Злата с ее Заморьем. И у нее были казнокрады, преступники и бездушные чинуши. Но те, кто служил ей верой и правдой, знали одно железное правило. Это правило было вбито в голову и высшему советнику судейского корпуса и низшему чину полиции. Вбито, выжжено каленым железом. Есть всего один закон – справедливость. А все остальное – лишь комментарии к нему.
Как это удалось сделать молоденькой девушке, он не знал. Но и французы, и сербы, не говоря уже о запорожских казаках, твердо верили в одно – за своей государыней они как за каменной стеной. Значит задача его усложнялась многократно. Уничтожив одно, он должен сохранить другое. Тот слабый росток нового мира, создаваемого в Заморье, должен дать побеги, окрепнуть и разрастись по всему миру.
Дверь приоткрылась с легким шорохом, выводя из раздумий. Мелькнули рыжие космы, и тихий шепот взорвался в голове:
– Денис Иванович, там Юлия Васильевна приехали. – Алексашка радостно ухмыльнулся и еще тише добавил: – Злые-е!
На секунду показалось, что он сидит у себя в офисе на Невском проспекте. Лишь на секунду. Потому что в следующее мгновенье тяжелые створки с грохотом распахнулись и нежные руки обвили шею, не давая вздохнуть.
– Я так и знала, что ты в Париже! Опять на француженок потянуло?
Ухо отозвалось привычной болью. Отстранившись от девушки, Денис жадным взором оглядел ее. Ехидный вопрос не замедлил себя ждать.
– Нравлюсь?
– Очень!
– А ты мне – нет!
– А сейчас? Он прикоснулся к ждущим губам легким поцелуем.
– Ну, так немного лучше, – сварливым тоном произнесла Юлька и смущенно обернулась. Усмехался Потемкин, наблюдая за любовной сценой, с открытыми ртами взирали Костилье и Барятинский, округлив любопытные глаза, глуповато улыбался Алексашка.
Первым пришел в себя русский посол. Растерянность не конца покинула его, и протокол оказался несколько скомканным, но церемонию приветствия важного гостя он сумел довести до конца. Чем и выручил хозяина, в чьи обязанности, собственно, это и входило.
Встретившись с изучающим взором одноглазого вельможи, Денис неожиданно для самого себя попросил:
– Господа, вы не могли бы нас оставить наедине с Григорием Александровичем? Буквально на несколько минут.
– Начинается, – недовольно пробурчала Юлька, обижено надув губки. Но длилось это лишь пару мгновений. Озорно блеснув глазами, она весело спросила: – Кто из вас будет меня развлекать?
Раздался дружный смех. Костилье галантно подал руку, Барятинский предупредительно распахнул дверь.
– Спрашивайте, князь, – пододвинув кресло, предложил Денис. Дождавшись, когда гость усядется, налил коньяк в бокалы . – Вижу, что у вас много вопросов ко мне.
Потемкин помолчал минуту, размышляя, осадить ли наглеца за панибратский тон или оставить это без внимания. Не найдя, к чему приравнять статус хозяина, он решил отплатить той же монетой.
– Вопросов много, вождь. Но главный – один. Денис рассмеялся. Прижав руку к груди, признал:
– Туше… – и спросил уже серьезно: – В чем он заключается?
Фаворит, с одобрением отметив про себя, что в собеседнике нет и тени раболепия, ответил не менее серьезно:
– Нам неизвестны ваши истинные цели. Пока что наш союз выгоден и приносит определенные плоды, но чего нам ожидать в дальнейшем? Хотя бы в ближайшее время… Любой ваш неудачный шаг рикошетом ударит по нашим интересам. Денис прикурил сигару, пустил колечко и усмехнулся.
– Это несложно. Ближайшее время я буду занят спекуляцией.
– Хотите подзаработать? – с оттенком брезгливости спросил Потемкин.
– Чуть-чуть… – усмешка стала язвительной. – Миллион-другой. Может и больше… как масть пойдет. Светлейший поперхнулся, недоверчиво покачав головой.
– Такое возможно?
– И не особо сложно. Если знать где и что произойдет.
– Парижская смута ваших рук дело? – подозрительно прищурился Потемкин.
– Моих, – не стал скрывать Денис. – Но это лишь одно из звеньев.
– И вы подстрекаете чернь к бунту лишь из жажды наживы?
Аристократия этой эпохи ко многим вещам относилась с болезненной щепетильностью. И вопрос прозвучал с явным осуждением. Денис тяжело вздохнул.
– Это лишь предварительная операция и цель ее состоит в ином.
– Поясните! – потребовал фаворит.
– Я хочу показать всем, что можно заработать огромное состояние исключительно биржевой игрой. Мне нужно признание.
– Вы тщеславны?
Светлейший злился. Он не мог просчитать ход мыслей этого странного молодого человека и раздражение выплескивалось наружу помимо воли.
– Отнюдь. Но я должен стать путеводной звездой для всех спекулянтов, банкиров и финансистов. И когда добьюсь этого, начнется основная операция.
– В чем она заключается?
– Этот разговор несколько преждевременен, но я привык играть честно. – Внимательно посмотрев на светлейшего, Денис дождался ответного кивка. – Я знаю о вас, Григорий Александрович, не понаслышке. И может быт больше, чем вы сами знаете о себе. Догадываюсь о ваших замыслах в Тавриде… – светлейший заметно вздрогнул. Планами о Новороссии он делился только с государыней, но даже ей не говорил название будущей губернии… – знаю и о «греческом проекте». У меня нет шпионов в Петербурге, но вам придется поверить мне на слово.
Потемкин до боли прикусил губу. Этот загадочный вождь только озвучил имперскую тайну. «Греческий проект» предполагал уничтожение Османской империи и воцарение на престол внука Екатерины (к собственному сыну государыня относилась весьма прохладно). И об этом не мог знать никто – сама идея существовала лишь в головах – не на бумаге.
– Основную операцию я могу провести и без посторонней помощи, – продолжал, как ни в чем не бывало Денис. – Но дальнейшая судьба и Заморья, и Российской империи будет зависеть от одной единственной вещи.
– От какой? – внезапно охрипшим голосом перебил Потемкин.
– Престол Порты должен быть передан Ее Высочеству Злате Заморской, – твердым голосом возвестил Денис.
– Мы оба с вами знаем, что Ее Высочество – самозванка, – ровным тоном произнес светлейший после небольшой паузы. – И августейшей крови в ней нет ни капли. Денис нетерпеливо отмахнулся:
– Да какая разница? Все мы слеплены из одного комка глины. Я не тороплю вас с ответом – время у нас есть. Но чтобы понять всю серьезность вопроса, вам необходимо побывать в Заморье. Все познается в сравнении.
– Не в моей воле принимать решения. Почему вы обратились ко мне, а не к государыне?
Да потому что на хер пошлет, не задумываясь! – едва не сорвалось у Дениса с языка. Ответил он, естественно, иное:
– Вы, ваша светлость, видели жизнь не только из окон дворцовых палат. И можете отличить явь от лубка. Не мне вам говорить о нуждах простого народа. Еще раз повторюсь – я не прошу немедленного согласия. И отказ дать никогда не поздно. И прошу лишь об одном – задуматься о судьбе наших потомков. Тяжело создавать величие державы, но очень легко обратить в прах труды многих поколений. История знает немало таких примеров. И от того, кто находится на престоле, зависит очень многое.